Читаем Недомут полностью

Лена была бессильна перед теоремой Лагранжа. Он подсел рядом и смущеным голосом попросил разрешения ей помочь. Ага, ответила Лена. Кивнула короткострижено. Он посмотрел: ручка между тем протекла. Я возьму твою? - обратился он, краем сознания уже рассчитывая предельные величины. Ага. Ну конечно, зевнула девятиклассница. Родная моя! Но сказать такое показалось странным. Впрочем, и думать...

...Грузный встал из-за стола, хохотнул во всю грузность.

- Нормально, - сказал он. - Ну йо-пэ-тэ, до чего нормально. Мы уж и не надеялись. А тут - ну здорово, просто здорово. Экстрасенсорные каналы, а? Значит, силой желания?

- Удивительно, что у него ничего не было в памяти, - усмехнулся клетчатый дознаватель. - Но это можно понять, все-таки измененное состояние.

- А текст, текст, - веселился его главенство.

Текст лежал пропечатанным на хорошей бумаге: белый лист, черные буковки.

..."Сделайте, как я прошу, хорошо? Это необходимо. Поверьте. Это нужно мне и нужно вам. Поверьте, что это нужно"...

- Жалко, что бумагу не передает интонацию, - усмехнулся клетчатый. Текст-то дерьмо. То есть не дерьмо, конечно, хороший текст. Но работа с голосом! В очередной раз доказано, что вера все может.

Тот же зал уютных симпозиумов, те же лица. Пыльный отложил свои листочки и наконец-то пишет на диск.

Смурнов вжался в кресло, пальцы волнительно сжимали коленку.

- О чем вы? - растерянно спросил он.

- А непонятно? - клетчатый внимательно смотрел в сероблеклые глаза подсудимого.

- Непонятно, - улыбнулся тот, еще тот, но уже другой, в предчувствии и оттого новый...

Через пять секунд грузный обвел зал отеческим оком и зачитал оправдательный приговор.

- А все-таки в чем дело? - залюбопытствовал Смурнов, блаженно закинув ногу на ногу, жмурясь и наглаживая щетину.

- Ну там... - неопределенно махнул рукой клетчатый. - Точка потенциальностей. Слыхал, поди? В принципе, конечно, хрень. Но нам очень хотелось тебя оправдать. Вот мы и придумали.

Левосидящий белобрыс упоенно кивал. Грузный открыл рот, потом закрыл. Гоготнул. Наконец сказал:

- Видишь ли, Леша, у тебя все было забито. Душа всегда ориентирована по вектору, так ведь? Есть цели, идеалы, сверхценности. Причем это вовсе не то, что провозглашается человеком за таковые. Скорее это то, чем он реально живет. Но цели для системы задаются тем, что находится за пределом системы. Понятно изъясняюсь?

- Пока да, - честно сказал Смурнов.

- Ну вот, у тебя был абсурд в ориентации. Потенциал - ты будешь сейчас хохотать: в самом деле сверхчеловеческий. Ты просто никогда ничего не хотел как надо.

- Я всерьез хотел пару женщин, - открыто рассмеялся оправданный.

- Я сказал: хотел бы правильно. Но смотри, Леша - поступления в институт ты хотел. Нет чтоб мирового господства... Но я повторяю: цель системы задается отнюдь не системой. Итак, ты хотел поступления. Ты страстно желал зачисления на свой сраный электрический факультет.

- Ага, - кивнул головой Алексей Михайлович. - Было дело.

Присутствующие заулыбались, начали кивать и подмигивать. Им нравились те слова, которые говорил Смурнов, нравилось то, как он их говорил, и не меньше нравились щетина и вальяжное покачивание ноги. Забыв свои страхи, они радовались чужой вальяжности и обретенному покою внутри Алексея Михайловича, инженера тридцати двух лет от роду.

- В некоем роде это была для тебя сверхценность, - продолжал грузный. - Для достижения подсознательно главной цели человек обычно готов на все. Если что-то не получается, он делает это все. Ты сделал тогда фактически невозможное.

- Да ну?

- Постарайся вспомнить и проанализировать, - нежданно-мягко попросил он. - Ты прождал свои сорок минут, зашел в аудиторию 323. Предстал перед очи комиссии. Тебе начали задавать вопросы, ты с перепугу все переврал. Из восьми вопросов, кажется, ответил лишь на один. Тебе сказали, что все закончено: выходи, мол, абутуриент, свободен... Даже не абитуриент уже. И тогда для достижения своей сраной цели ты сделал то, чего нормальные люди не делают.

- Напомните, - попросил Смурнов.

- Ты говорил лучше Цицерона и Гитлера, - сказал грузный, рисуя на белом листе бездумные закорючки. - Ты превзошел не то чтобы самого себя, а человека как такового. Ты доказал этим людям, что черное является белым, что дурак является гением, что они являются тебе самыми близкими людьми на земле. Они выпали из сознания, та женщина и двое мужчин.

- Один, как я помню, был урод с лохматыми усиками, а второй

с залысиной. И кроме того, необъятно толст.

- Точно. А бабенка очень злая и лет шестидесяти. Но ты сделал этих уродов, - похвалил хозяин, выводя на белом листе идеально правильный круг. - Они потом шарахались, когда ты шел по институтскому коридору.

- Правда, что ли? - не поверил Сммурнов.

- Конечно, правда. Только ты ничего не заметил и все забыл.

Он помолчал, аккуратно штрихуя круг. На свет родилась огромная черная точка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Разворот на восток
Разворот на восток

Третий Рейх низвергнут, Советский Союз занял всю территорию Европы – и теперь мощь, выкованная в боях с нацистко-сатанинскими полчищами, разворачивается на восток. Грядет Великий Тихоокеанский Реванш.За два года войны адмирал Ямамото сумел выстроить почти идеальную сферу безопасности на Тихом океане, но со стороны советского Приморья Японская империя абсолютно беззащитна, и советские авиакорпуса смогут бить по Метрополии с пистолетной дистанции. Умные люди в Токио понимаю, что теперь, когда держава Гитлера распалась в прах, против Японии встанет сила неодолимой мощи. Но еще ничего не предрешено, и теперь все зависит от того, какие решения примут император Хирохито и его правая рука, величайший стратег во всей японской истории.В оформлении обложки использован фрагмент репродукции картины из Южно-Сахалинского музея «Справедливость восторжествовала» 1959 год, автор не указан.

Александр Борисович Михайловский , Юлия Викторовна Маркова

Детективы / Самиздат, сетевая литература / Боевики
Пояс Ориона
Пояс Ориона

Тонечка – любящая и любимая жена, дочь и мать. Счастливица, одним словом! А еще она известный сценарист и может быть рядом со своим мужем-режиссером всегда и везде – и на работе, и на отдыхе. И живут они душа в душу, и понимают друг друга с полуслова… Или Тонечке только кажется, что это так? Однажды они отправляются в прекрасный старинный город. Ее муж Александр должен встретиться с давним другом, которого Тонечка не знает. Кто такой этот Кондрат Ермолаев? Муж говорит – повар, а похоже, что бандит. Во всяком случае, как раз в присутствии столичных гостей его задерживают по подозрению в убийстве жены. Александр явно что-то скрывает, встревоженная Тонечка пытается разобраться в происходящем сама – и оказывается в самом центре детективной истории, сюжет которой ей, сценаристу, совсем непонятен. Ясно одно: в опасности и Тонечка, и ее дети, и идеальный брак с прекрасным мужчиной, который, возможно, не тот, за кого себя выдавал…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Прочие Детективы

Все жанры