Недобрый час

Завтра вечером похитители заберут выкуп, и Бренд Эплтон вывезет свою невесту из Побора. Потом по улицам поедет зловещая Скелошадь, чета Прыгуш не сможет откупиться от них… и они исчезнут вместе с Мошкой. Сообщить дневным союзникам о своей беде она тоже не может, потому что закладку стерегут. Что из этого следует? Клент со товарищи тоже в опасности? Мошка отчаянно вспоминала, что написала в первом письме. Не сболтнула лишнего? Смогут ли враги разгадать ее шифр?

Мошка закрыла глаза, сглотнула и попробовала собраться с мыслями. Надежда на подкрепление исчезла как дым. Скорее всего, их поймали Ключники. И убили. Она шепотом помолилась за этих людей, хоть не чувствовала к ним жалости. Все человеческие чувства вытеснили ужас и паника. Мошка поискала в себе сочувствие бедняжке Лучезаре, но не смогла отделаться от ощущения, что ей самой грозит куда большая опасность.

Прежде всего, Бренд Эплтон ни за что не сделает Лучезаре больно, а на Мошку Май его благосклонность не распространяется. У них назначена встреча, куда идти предстоит одной.

Беспросветная Бочка, где они условились встретиться, оказалась ночным вариантом Узкой Бочки. Это переулок, где балконы вторых этажей смыкаются, образуя верхний проход, так называемую Верхнюю Бочку. А тоннель внизу и есть Беспросветная Бочка. К счастью, юный факельщик как раз привел туда пару людей в плащах, и Мошке не пришлось искать место в кромешном мраке.

Эплтон предложил встретиться в «Страхе и Отвращении», напротив каменной чаши старого фонтана. Мошка не удивилась, обнаружив, что под вывеской скрывается распивочная.

У нее дрожали руки. Хотелось постоять, перевести дух, но она не рискнула. Колебание — это слабость, это кровавый след на земле, по которому сразу бросятся псы.

Хорошо, Мошка Май, сказала она себе, ты притворишься, что люди сэра Фельдролла благополучно добрались, что все хорошо и шестеро человек снаружи ждут твоего сигнала. Все как на подбор здоровяки и вооружены до зубов. Ты войдешь внутрь, будто у тебя в рукаве есть армия.

Она толкнула дверь. Распивочная, как большинство ночных домов, оказалась узкой и тесной. Табуретки разной высоты торчали кучками, как полянки грибов. Тусклые фонари стояли так низко, что были видны подбородки посетителей, волосы у них в носу и мешки под глазами, а щеки и лбы оставались в тени. Учитывая свой нелепый вид, Мошка искренне порадовалась такому освещению.

Бренд Эплтон сидел у стены под заплесневелым гобеленом, изображавшим кавалеристскую атаку времен Гражданской войны. Несмотря на сумрак, Мошка оценила, как сочно налились его синяки. Он снял перчатки и хмуро теребил их в руках. Слава Почтенным, Эплтон пришел один.

Мошка прочистила горло. Бренд Эплтон оставил в покое перчатки и подозрительно уставился на нее. Точно, он же впервые видит ее в лицо.

— Мистер Эплтон, — сказала девочка, и у него на лице проступило узнавание, понимание, удивление и нетерпение.

Когда Мошке попадался собеседник, у которого все эмоции написаны на лбу, она чувствовала себя уверенно. Но Эплтон, лишенный самоконтроля, пугал. Открытый, как дверь в клетку со львом. Беспечный, как взведенный пистолет.

— Садись, — пригласил он и вздрогнул, когда от улыбки треснула корочка на нижней губе. — То-то мне показалось, что у тебя молодой голос. — Он разглядел ее «ацедийский» костюм, и подозрение, оседлав лошадку на палочке, влилось в парад чувств у него на лице. — Говоришь, что жила в Манделионе?

— Не совсем. — Мошка взобралась на высокий табурет. Башмаки, оторвавшись от пола, повисли на пальцах. — Не жила там, а была проездом. Должен же был мой корабль куда-то пристать?

Манделион — крупнейший порт в этой местности. Логично, что таинственная иностранка приплыла именно туда.

— И откуда же плыл корабль? — Лошадка подозрения перешла с галопа на рысь, но хмуриться Эплтон не перестал.

Мошка облизнула губы. Появился соблазн распахнуть шлюзы красноречия и затопить Эплтона рассказами про экзотическую жизнь на далеком востоке. Эпонимий Клент так бы и поступил, но Мошка не рискнула.

— Из такого места, где меня не ждут, да и я сама туда не рвусь, — кисло буркнула она. — Давай не будем развивать эту тему. Тебе нужно знать только про Манделион.

Мрачная загадочность всяко лучше вороха небылиц. Меньше шансов облажаться.

Мошка по-прежнему читала Эплтона, как открытую тетрадь. Беспризорник из Манделиона вполне бы его устроил, а вот зеленая иностранка сбивала с толку. Экзотическое платье вкупе с привычным говором выдавало в ней самозванку. Но вдруг она все-таки дикарка с дальнего востока? Его крошечный разум, столкнувшись с такими противоречиями, забился в конуру и оттуда подозрительно рычал.

Мошка пожевала щеку, оценила остроту ситуации и решила рискнуть. Она соскользнула с табурета.

— Вот, значит, как, — фыркнула она. — Ты такой же, как все. Увидел зеленое лицо и сразу полез на потолок, будто в комнату вошел тигр. Ну так не бойся, тигр сейчас уйдет. Варись в собственном соку, мистер недорадикал.