Неделя приключений

По дороге к дому Спартак предупредил друзей, что предстоит преодолеть серьезное препятствие в лице тёти Даши. Сёмка и Витька выразили полную готовность.

Перед домом, под окнами, был разбит цветник, огороженный деревянным штакетником. Каких только цветов тут не было! И красные, и синие, и фиолетовые, и даже чёрные. Некоторые только начинали распускаться, другие уже отцветали. От калитки до крыльца вела тропинка. Ребята прошли по ней, скромно отвратив глаза от роскошных красок цветника. Пусть тётя Даша знает, что к цветам они равнодушны.

Семья геолога Соколова занимала четыре комнаты нижнего этажа. Ребята переступили порог квартиры и очутились в столовой. Это была просторная, оклеенная светло-коричневыми обоями комната. По стенам висели картины. Центр комнаты занимал широкий стол, накрытый белоснежной скатертью. На столе, на буфете, на окнах — всюду были цветы. Букеты из ромашек, незабудок, анютиных глазок, лилий, примул, маргариток, сирени заняли, казалось, всю посуду, какая была в доме, начиная от ваз и кончая стаканом для бритья. Воздух, пропитанный ароматом цветов, немного кружил голову. Справа в столовую выходила дверь. Она была закрыта.

Посередине, на мокром некрашеном полу, стояла Лена в косынке, в белом переднике, босая, с мокрой тряпкой в руке. Солнечные лучи падали на неё сзади и сбоку, золотя белокурые пряди, выбивавшиеся из-под косынки, мягко оттеняя тонкий овал лица, пухлые яркие губы, чистую линию носа. Голубые глаза её потемнели, они были синие, как колокольчики. Среди обилия цветов она показалась Сёмке маленькой феей из сказки Андерсена. Цветочный аромат как будто тоже исходил от неё.

Лена с некоторой тревогой взирала на гостей. Ей внушали беспокойство их не совсем чистые ноги.

— Я мою пол, — сказала она без тени смущения, — приходите, когда кончу.

— Во-первых, — по своему обыкновению с апломбом проговорил Спартак, — ты драишь палубу. Сколько ещё надо повторять? Во-вторых, мы вовсе не к тебе, а ко мне. Где тётя Даша?

— Ушла на реку полоскать бельё. Ой, она тебя ругала-а! Это ты на кухне отрезал кость от мяса?

— Помолчи, не твоё дело! — громко и запальчиво сказал Спартак, стараясь замять вопрос о происхождении амулета. — Лучше скажи, где ключ от папиного кабинета?

— У меня, — не без гордости ответила Лена. — Но я вас туда не пущу, потому что не велено. И ещё вы мне натопчете пол.

— Палубу, — непримиримо возразил Спартак и подмигнул ребятам: «Нам повезло». Вслед за тем категорически потребовал: — Давай ключ!

— Не дам!

— Отниму — хуже будет.

— Попробуй.

Назревал семейный скандал. Витька и Сёмка почувствовали себя крайне неловко. Всей душой они были на стороне Лены. И не потому, что вдруг пропала охота попасть в заветный кабинет, а потому, что этого не хотела Лена. Но в её глазах они выглядели сообщниками брата, и, когда Спартак схватил девочку за руку, намереваясь добыть ключ, друзья поняли: их молчание будет принято за одобрение таких действий. Брату в конце концов всё простится, а им нет.

— Не надо, Спартак, — хмуро сказал Витька. — Не задирайся, а то мы уйдём.

— Чего испугались? — удивился Спартак, отпуская, однако, девочку. — Она вообще из себя взрослую воображает. Даже, понимаешь, воспитывает… — Он возмущённо пожал плечами.

Сёмке не очень хотелось уходить. Он готов был до вечера стоять на месте и смотреть на Лену. Неожиданно его озарила идея.

— Пацаны, а давайте… э… поможем ей мыть… драить палубу?

Витька оживлённо закивал — ему предложение пришлось по душе. Спартак вопросительно взглянул на сестру, небрежно бросил:

— Ну, хочешь — поможем? А ты за это отопрёшь кабинет. На минуточку. Ладно?

— Ладно, — примирённо улыбнулась Лена. — Только вода кончилась. Кто со мной за водой?

— Я, — мгновенно отозвался Витька.

Сёмка и рта раскрыть не успел, как Витька подхватил ведро и следом за Леной выскочил на улицу. За окном послышались их оживленные голоса. Сёмка почувствовал ноющую боль в груди, как раз в том месте, где, судя по картинкам из «Анатомии», находится сердце.