Недалеко от Земли

Ильин с интересом слушал сухощавого длинноволосого Монаха и вспоминал, как увидел его впервые. Олег вернулся из командировки задумчивый и какой-то взъерошенный. «Не понимаю, – сказал он, – как это до сих пор я даже не догадывался, что прямо у нас под носом существует совершенно иная жизнь. Странных людей я там повидал, странных и интересных. Их больше волнуют глобальные вопросы бытия, чем наши повседневные дрязги. Их стремление к необычному и общение друг с другом в поисках истины перевешивают понятное желание жить получше, зарабатывать побольше и пореже сталкиваться с какими-либо проблемами. Их довольно много в России, и они достаточно хорошо знают друг друга. Можно сказать, разветвленная сеть. Кстати, с одним из них я могу вас познакомить. По образованию – психолог. Подвизается в какой-то компьютерной фирме. Вполне сгодится для нашей работы и живет неподалеку. Впрочем, судить вам». Получив благосклонное согласие, Медведев тихо удалился и на следующий же день представил Ильину высокого длинноволосого парня с располагающим широкоскулым лицом, веселыми карими глазами и свободной манерой поведения. «Аристарх Батюшкин, – представился парень, зыркнув в сторону Олега заискрившимся глазом, – бывший оптимист, ныне – философ. Чем вызван интерес ФСБ к моей скромной персоне?» В общем, произвел он на Ильина самое благоприятное впечатление острым умом, парадоксальными выводами и абсолютно точными, хотя и не лежащими на поверхности, ответами на задаваемые вопросы. И Ильин, используя хитрый арсенал профессиональных методов, склонил парня к работе в своей группе. Что уговаривать придется, он выяснил, предварительно ознакомившись с досье солдатова протеже. Аристарх Васильевич Батюшкин происходил из семьи деревенского священника, обосновавшегося где-то в сибирской глуши. Едва отрок окончил среднюю школу, отец отправил его учиться во владимирскую семинарию, полагая, видимо, что сын пойдет по его стопам. Аристарх послушно принял отцовский наказ и четыре года провел среди будущих служителей культа, немало преуспев в науках и далеко обогнав сверстников в знаниях, но что-то ему в конце концов не понравилось или не сложилось что-то, и он покинул стены семинарии, не дожидаясь рукоположения в сан, тем самым преступив волю отца и проявив первые признаки строптивости. Добравшись до Санкт-Петербурга, подал документы в Университет на психологический факультет, каковой и окончил с отличием пять лет спустя. Тема его диплома выпадала из общего русла и называлась «Нетрадиционные методы влияния на сознание человека». Его пытались оставить в аспирантуре, но Батюшкин опять всех удивил и предпочел заслуженной кафедре мелкую совместную организацию по импорту китайского ширпотреба. Через полгода работы в этой конторе и весьма плотного общения с контрагентами Аристарх убыл в Китай. Далее в досье следовал досадный пробел. Чем он занимался за границей и где именно был шесть лет, никто толком не знал. Говорили, что все эти годы он провел в монастыре Шаолинь и стал воином-монахом. Говорили, что всё вышесказанное – полная ерунда и всё совсем наоборот: он пешком прошел по Китаю и направился в Тибет, где учился у лам тайнам восточной философии и высшим ступеням йоги. Говорили, что его видели в Индии в обществе Саи Бабы. Короче, достоверным оставался только сам факт того, что шесть лет он жил на Востоке, а вот место и род его занятий оставались под покровом глубочайшей тайны. Сам он никому ничего не рассказывал, но в разговорах потрясал собеседников необычайными знаниями и нетривиальными суждениями. По прибытии на родину обосновался в Москве, поступив на службу в небольшую компьютерную фирму менеджером по персоналу, где и проработал без малого полтора года. Вот такого сотрудника и заполучил себе Ильин, немедленно окрестив его Монахом и задав под занавес только один вопрос – почему он согласился? «А интересно», – ответил Батюшкин.

– …и совсем не обязательно рассматривать Сферу с американской точки зрения – как начало осады Солнечной системы.

– А как? – спросил Ильин.

– Тут есть над чем подумать, – уклончиво ответил Монах.

– А пока думаем, соглашаться на предложение мистера Чарли С. Дугласа, – продолжил Солдат.

– И все-таки, – нахмурился Ильин, – в чем странность первых полетов ПП? Насколько я знаю, они прошли без осечек. По крайней мере, мне так докладывали.

– Да, – подтвердил Доктор. – Испытания прошли безукоризненно. Системы работали в пределах нормы. Единственная неожиданность для всех заключалась в том, что ПП не выполнил заданную дальность прыжка и вернулся в точку старта, но тут нет вины разработчиков – это влияние естественных, неизвестных нам факторов.

– Каких?

– Пресловутой Сферы, например, которую американцы считают искусственным барьером, поставленным иным разумом. Отсюда и весь сыр-бор.

– Та-а-ак, – сказал Ильин. – А Вы как считаете?

– Я считаю, что еще рано делать какие-либо выводы. Надо наблюдать и экспериментировать. Поспешность в суждениях может только повредить.