Necrous-2. Судьба по сценарию

Попрощавшись, я передал наушники доку, который был вне себя от радости. Я и сам был очень довольен, как все вышло, и надеялся, что через пару-тройку дней цыган в больнице на Вокзальной уже не будет. Док еще долго о чем-то разговаривал по рации, потом к нему присоединился лейтенант, и я, не дожидаясь, пока они закончат, отправился к месту, где спрятал свою машину. Всё складывалось прекрасно, до того как Трофимыч устаканет мое дело, Соня будет уже здорова, и мы вместе сразу отправимся к себе родным. До тога как люди Сан Саныча очистят больницу от цыганов, я решил отправится в Северное и подзаработать немного патронов, ведь патроны лишними никогда не бывают.

Антонов снова назначил меня в группу, с которой я уже сработался, правда, на этот раз у нас было пополнение. Лёха, Сергей, Илья и новичок ожидали на выходе и с серьезными лицами что-то обсуждали. Я обратил внимание, что сегодня у Лёхи вместо привычного АК на лямке висел тяжелый «Печенег». Этот ручной пулемет был сделан на базе пулемета Калашникова, но в отличие от предшественника долго не перегревался, имел противомиражную ленту, которая служила ещё и удобной ручкой для переноски, а по точности одиночной стрельбы мог легко соревноваться со снайперской винтовкой Драгунова на прицельной дистанции в полтора километра. В общем, серьёзная пушка для серьезных целей, о ней, после обмена приветствиями, я и спросил в первую очередь:

– А «Печенег» зачем? – кивнул я в сторону тяжелого оружия. – Мутанта что ли бить будем?

– Во, видишь, соображает, – сказал Серёга Лёхе, усмехнувшись.

– Надеюсь, что обойдется, – ответил Лёха, постукивая пальцами по прикладу. – В убежище в Мысках связь пропала этой ночью, они там что-то отмечали вроде – и вот теперь тишина в эфире.

– Большое убежище?

– Не, не очень, сто восемьдесят восемь человек. Есть три гипотезы: со связью что-то, но это вряд ли, так как две дальних было, не могли же обе сломаться. Вторая – это банды, но живые по ночам не воюют теперь, так что вариант с мутантом самый очевидный. Людей наших сейчас там рядом нет, поэтому выяснять, что случилось, едем мы. Таков приказ.

– А эти Мыски, это что вообще?

– Городок маленький, недалеко от Новокузнецка. Сам все увидишь, вот, кстати, знакомься с новеньким, Игорем звать, – Лёха указал на молодого парня, который заискивающе протянул руку для приветствия. – Он в тамошнем убежище почти месяц прожил, сам добровольцем вызвался.

На этот раз мы снова ехали в тентованном кузове КАМАЗа, сидя на жестких лавочках рядом с Ильей и новичком. Ехали молча, не потому что говорить не хотелось, а потому что было очень шумно. Илья что-то тихо напевал, периодически поглядывая на часы, а Игорь, с застывшим лицом, смотрел на отдаляющийся город через небольшую щель, периодически поправляя скатывающуюся с колен двустволку. Выглядел он физически развитым, и спортивная одежда это подчеркивала, правда, сидел как-то зажато, будто его бить везут. Я мысленно списал это на первый раз, вспоминая, как ещё не так давно, шалили и мои нервишки. Они и сейчас шалят, но по-другому уже. Наконец бездорожье, по которому Лёха объезжал город, было позади, и надрывный шум мотора сменился на равномерный негромкий гул.

– А тебе сколько лет, Игорь? – спросил новенького Илья, вероятно из-за того, что молчание, на его взгляд, слишком затянулось. Парень ответил не сразу, было видно, как он путается в мыслях, вероятно, желая прибавить к своему возрасту пару лишних годков, но потом все же передумал врать и сказал честно:

– Девятнадцать… будет через два дня. Только я не хочу, чтобы кто-то ещё знал.

– Прикинь, Артем , и таких берут.

– Не берут, – едва слышно сказал Игорь, отведя взгляд в сторону, но я и Илья точно услышал, обменялись взглядами и вновь вопросительно посмотрели на новичка. – я по паспорту брата записался, ему двадцать четыре… было.

– Так-так-так, – наклонился к нему Илья. – Становится интересно почему?

– Надо, – коротко ответил Игорь, полностью закрываясь, потому что интонация и напористость Ильи начинала его раздражать.

– Близкие в Мысках? – доверительным тоном вступил я в разговор.

– Угу, – буркнул он. – Девушка. Остальные все погибли ещё в начале.

Грузовик снова съехал с дороги, и кузов начало раскачивать из стороны в сторону. Дальше ехали в полном молчании, погруженные каждый в свои мысли под звуки далеких раскатов грома. Погода медленно портилась. Трясло еще около получаса, потом долго ехали в гору, и наконец машина остановилась. Из кабины постучали, давая понять, что можно выгружаться. Когда мы выпрыгнули из кузова, нас встретил сильный порывистый ветер и тяжелый свежий воздух, который обычно бывает перед дождём. От сильных порывов деревья, поскрипывая, раскачивался. По левую сторону от лесной дороги я заметил поросший склон, который спускался до речки, затем следовал небольшой подъём, а там, внизу, виднелась территория, огороженная высоким бетонным забором.

– Это Мыски? – обратился я к Лёхе, который доставал бинокль.