Нечто по Хичкоку (сборник)

На следующий день и тетка Мюриель заявила, что заканчивает свою работу над рыбками, и вечером за обедом протянула мне заключительный этюд из этого цикла. Мы снова устроили отчетную выставку, и я пытался изображать заинтересованного посетителя этой выставки. Мне это становилось с каждым разом все труднее — теткино творчество с появлением у меня новых развлечений совершенно перестало меня занимать. Когда мы закончили затянувшийся разбор ее произведений, тетка Мюриель спросила:

— Чарльз, как ты думаешь, сможет Тэдди позировать для моего следующего сюжета?

Я посмотрел на собачонку, лежавшую по своему обыкновению у тетки на коленях, и ответил:

— А почему бы и нет?

— Ты так думаешь? — задумчиво сказала тетка.

— Конечно. Но сможет ли он позировать достаточно спокойно?

— Вот об этом я и думаю, — сказала тетка еще более задумчиво.

Я вскоре ушел, у меня было назначено свидание с Виржинией, сестрой Дрейка. Я любил эти сентиментальные свидания, мы садились на веранде, я держал нежную ручку девушки в своей сильной руке, ветерок доносил на веранду аромат цветущей сирени.

На следующий день, а это была суббота, за завтраком я понял по решительному виду тетушки, что она кое-что придумала. Я не ошибся. Сразу после завтрака тетка попросила меня подольше погулять с Тэдди, чтобы он утомился. Тетка мне пояснила свою мысль. Это была забавная затея: измотать собачонку усиленной физической нагрузкой, а по возвращении сунуть под ее морду обильную еду. Под воздействием этих двух нагрузок собака должна будет на некоторое время потерять желание двигаться. Я постарался выполнить порученную мне половину этого гениального плана как можно добросовестнее. Мы обошли с Тэдди все фонари городка Дауни, не пропустив ни одного, а затем повторили этот обход еще раз. Мне кажется, что когда мы возвращались, он уже едва волочил ноги, по крайней мере, я свои ноги натрудил достаточно. Тетка отцепила поводок от его ошейника и повела собачонку в буфетную кормить. Когда Тэдди проглотил один за другим несколько мощных гамбургеров, он распластался на полу и потерял интерес к окружающему миру. Тетка перенесла его на освещенное солнцем место в столовой. Он моментально захрапел, а тетка уселась за мольберт.

Второй завтрак в этот день у нас был позже обычного, где-то около трех. Тетка, по-моему, целиком использовала летаргию Тэдди. За это время я сильно проголодался и поэтому был увлечен едой. Ами приготовила жареного цыпленка по какому-то своему рецепту, и я оценил ее искусство по достоинству. Про искусство моей тетушки, вернее про саму тетушку, я вспомнил лишь тогда, когда доедал мусс из свежих персиков. Ее угрюмый вид поразил меня.

— В чем дело, ма тант? Рисование шло не совсем хорошо?

Она нервно потрясла головой, и ее золотые серьги так же нервно зазвякали под ее ушами.

— Рисование шло отвратительно!

— Разве Тэдди не спал?

Наверное, будь на месте моей тетушки другая, более темпераментная женщина, она разразилась бы в ответ сардоническим смехом. Моя деликатная тетя обошлась недовольным фырканьем.

— Он спал! Спал. Правда, не как убитый, потому что дышал, пыхтел, подергивался… Нет, Чарли, это было просто невыносимо!

— Я понимаю ваше разочарование, ма тант! Я вас так понимаю!.. Вам придется придумать новый сюжет.

Я смотрел на тетушку с искренним сочувствием, растроганный этим доверительным «Чарли». Мне показалось, что слезинки блестели в ее печальных глазах.

— Да, Чарльз, видно это придется сделать. Я думаю, что мне нужно поехать в город и купить кое-что для Тэдди.

Тетка говорила медленно и каким-то необычным голосом, отчего у меня по спине побежали мурашки. Но это было мимолетное ощущение, которое тут же и прошло. Меня заняла другая мысль: тетушка, несмотря на свою страсть к рисованию, смирилась с неспособностью Тэдди быть хорошим натурщиком.

Тетушка побывала в городе и купила для Тэдди красный ошейник с колокольчиком, бутафорскую кость из резины с запахом шоколада и коробку забавных конфет под названием «Собачий пир», про которые на коробке было сказано, что они очень питательны и полезны для этих четвероногих.

Тетка одела ошейник на Тэдди и достала из коробки с «Собачьим пиром» два коричневых ромбика. Тэдди с удовольствием проглотил эти ромбики и одобрительно посмотрел на коробку.

Утром в воскресенье я залежался в постели, но потом взглянул на часы и сразу вспомнил, что мы с Дрейком задумали прогулку с нашими дамами. Следовало поторопиться.

Загородная прогулка получилась приятной. Когда я возвращался домой, на улице уже темнело. Окна нашего дома были освещены, и мне показалось, что там неспокойно. Войдя в дом, я сразу увидел в холле тетку Мюриель, которая, по-видимому, была в очень взвинченном состоянии. Рядом с теткой стояла старушка Ами, пытающаяся успокоить свою хозяйку какими-то лечебными средствами. Завидев меня, тетка бессвязно заговорила:

— О Чарльз!.. Тэдди… О Чарльз!..

Я подошел к тетушке, успокоительно обнял ее за плечи, и она залилась слезами.

— О Чарльз! Наш Тэдди умер.

Надо сказать, что мое подсознание уже подготовило меня к этой новости, но я все же вздрогнул.