Нечто оМИФигенное

Я произнес это совершенно искренне. Пережив первичный шок и хорошенько все продумав, я решил, что Маша — достойный приз... О трофеях Большой игры прошу вас на сей раз забыть. Хоть размеры Маши и могут нагнать страху, особенно учитывая кричащую манеру ярко краситься, пестро одеваться и обвешиваться украшениями, самым главным в ней остается ее огромное сердце. Маша — самая добрая и нежная душа среди всех живых существ, которых мне довелось когда-либо встретить. Одним словом, при выборе партнера на всю жизнь генералу Плохсекиру могло повезти гораздо меньше.

— Спасибо, Гвидо, — сказала она, слегка прослезившись. — Я все еще с трудом верю в происходящее. Никогда не думала... С моей-то внешностью...

Она разревелась, а разревевшись, громогласно высморкалась. От описания этой картины я, как человек милосердный и сам часто испытывающий тошноту, вас избавлю.

— Ну и как реализуются планы подготовки? — весело поинтересовался я, пытаясь разрядить атмосферу. — Как обстоят дела с помпезностью в свете текущих обстоятельств?

— Полное безумие, — поборов нахлынувшие чувства, ответила Маша. — Но кое-какое продвижение имеется. Королева очень мне помогает.

— Королева? Неужели ты говоришь о королеве Цикуте?!

Так-так. Передо мной наконец начала развертываться полная картина текущих событий. Ведь Маша — не только член Корпорации М.И.Ф., но одновременно и ученица босса... А королева Цикута имеет на босса свои виды... Естественно, она не постоит перед затратами, чтобы помочь устроить это бракосочетание.

— О ней. Королева — настоящая душка. Но если честно, то, по-моему, она видит в нашей скромной церемонии генеральную репетицию своего бракосочетания.

— Мне тоже это пришло в голову, — сказал я. — Как ты на это смотришь, Маша?

— У меня в связи с этим возникают большие сомнения. Что касается Хью и меня, то здесь все в порядке. Когда обе стороны желают воссоединиться, чтобы создать семью, это обязательно происходит, несмотря на все преграды и препоны. Однако мне кажется, что единственной причиной, в силу которой Скив подумывает о женитьбе на королеве, является его чувство долга. Для счастья в браке — фундамент довольно вшивый. Во всяком случае, я так считаю.

У некоторых дам, когда они говорят о браке, едет крыша. Подобное, как правило, случается в то время, Когда они сами готовятся совершить матримониальную акцию и в силу этого обстоятельства полагают, что все то, что хорошо для них, столь же хорошо и для других. Меня радовало, что Маша не разделяет заблуждение счастливых невест.

— По-моему, ты мыслишь правильно, — сказал я. — Однако мне пора. У тебя куча дел, а я еще не виделся с Нунцио. Еще раз спасибо за исцеление.

Возвращение домой и общение с остальными членами команды доставили мне большое удовольствие, но должен признать, что настоящую радость я испытал лишь, когда мне наконец удалось поболтать с Нунцио. Поскольку мы с ним кузены, мы были знакомы еще до того, как Дон Брюс приставил нас к боссу. А если быть совсем точным, то и задолго до того, как мы, поступив в Синдикат, познакомились с самим Доном Брюсом. Если я и могу с кем-то говорить, не взвешивая предварительно каждое слово, так это с Нунцио. Но и это еще не все. Мы друг друга так хорошо знаем, что чувствуем, когда можно задавать нескромные вопросы, а когда лучше воздержаться.

Я эскизноповедал ему об итогах нашей миссии, а он в свою очередь столь же кратко поделился со мной как новостями, так и циркулирующими во дворце слухами.

— Ну и как держится босс? — спросил я.

Вместо того чтобы сразу ответить, Нунцио потер подбородок (так он поступает всегда, когда погружается в раздумье), покачал головой и сказал:

— Не знаю, Гвидо. Если честно, то он в последнее время вообще какой-то чудной.

Мы знали, что босс находится в напряжении, пытаясь привести в порядок финансы и размышляя о том, как следует отреагировать на предложение королевы взять ее в жены. Нам и прежде доводилось видеть его в состоянии крайнего напряга. Однако, как бы трудно боссу ни было, Нунцио или мне, если на то пошло, никогда не приходило в голову назвать своего начальника «чудным».

— Не мог бы ты, братец, привести какой-нибудь пример? — спросил я.

— Ты знаешь, что я сейчас работаю с Глипом, чтобы выяснить, с какой стати он стал нападать на людей?

— Знаю. Ну и что?

— Так вот. Босс вбил себе в голову, что его дракон способен думать.

— Тоже мне новость! — фыркнул я. — Босс всегда питал слабость к этому малышу и всегда утверждал, что тот гораздо сообразительнее, чем думают окружающие.

— Речь идет не о сообразительности. Речь идет о настоящем интеллекте. Дело вовсе не в том, способен ли он обучаться разным трюкам или узнавать людей. Босс считает, что зверек способен по-настоящему мыслить. Что он может разрабатывать планы и оценивать возможные последствия своих шагов. Босс считает, что Глип атакует людей с какой-то целью, каждый раз пытаясь представить это простой случайностью или несчастным случаем.