– Семеро, – ответил тот.
– А их сколько? – продолжал Волков.
Людей под стеной было девять: четверо с факелами сидели на лошадях, а пятеро с небольшим бревном ломали ворота с пьяным смехом. Для них все это было веселье, развлечение.
– Я ошибся, – произнес Томас.
– Из-за таких ошибок всегда гибнут люди, – назидательно сказал солдат и сунул Томасу арбалет. – Натягивай.
Сам принялся рассматривать нападающих, а рассмотрев, крикнул:
– Кто вы такие и что вам надо?
Люди от неожиданности бросили бревно и стали смотреть вверх, те, кто сидел на лошадях, – тоже, но вряд ли они что-либо могли разглядеть.
Волков кричал из темноты, а он их видел всех в свете их же факелов.
– А кто спрашивает? – крикнул один из них звонким мальчишеским голосом.
– Я, Яро Фолькоф, коннетабль барона фон Рютте.
– Что это за имя – Яро? Я так пса зову! – крикнул один из них.
– А это и есть новый пес фон Рютте, – добавил другой.
– А вы знаете, коннетабль, – закричал третий, – что два ваших предшественника сдохли за полгода?!
– Знаю, – ответил Волков. – Один из них погиб в бою как храбрец на моих глазах.
– Коннетабли этого дурака, фон Рютте, дохнут, словно свиньи от чумки, – произнес тот же голос, и все засмеялись, а шутник продолжил: – Кажется, сегодня пришел конец и третьему коннетаблю.
– Пусть тот, кто назвал моего барона дураком, назовет свое имя! – крикнул солдат.
– Перебьетесь! – крикнул кто-то. – Много чести.
– Назовите свое имя, или я объявлю вас трусом, – настоял Волков.
– Среди нас нет трусов! – уже серьезно крикнул один из нападавших.
– Да неужели? А как называются люди, нападающие на дом беззащитной женщины, да еще и скрывающие свои имена?
– Назовитесь ему, – повелительно сказал серьезный голос кому-то.
Один из всадников, державших факел, подъехал чуть ближе к стене и крикнул:
– Я фон Ленц! И если нужно, я повторю свои слова фон Рютте в лицо.
– Вам не стоит утруждать себя, ваши слова я передам барону сам, и мне почему-то кажется, что он захочет проверить, так же ли остер ваш меч, как ваш язык.
– Это если ты переживешь сегодняшнюю ночь! – крикнул кто-то.
А сам фон Ленц заорал:
– Не смейте меня пугать! Я не боюсь вашего барона!
– Что вам и вашим друзьям здесь нужно? – спросил Волков.
– Мы пришли потолковать со старой шлюхой, – отвечал фон Ленц дерзко. – А может, и зарезать какого-нибудь тупого коннетабля.
Молодые люди опять засмеялись.
Солдат молча взял у Томаса уже натянутый арбалет, аккуратно и ровно уложил плохо струганный болт. Но других арбалетов и болтов у него не имелось. Его левая рука была слаба, и он опустил оружие на выступ стены. Слабая рука, старый арбалет, кривой болт… Шансов сделать точный выстрел немного. Но Волков не зря считался одним из лучших стрелков в гвардии герцога, и до цели всего десять-двенадцать шагов. Фон Ленц сидел на лошади ровно и держал факел, который прекрасно его освещал.
– Господин коннетабль, – произнес Томас испуганно, – не делайте этого.
– Заткнитесь! – рыкнул солдат, даже не глянув в его сторону, и нажал спуск.
– Ах, черт! – вскрикнул фон Ленц и выронил факел.
– Что там?! – крикнул кто-то.
Один из пеших поднял почти угасший факел и закричал:
– Тут арбалетный болт!
Всадники подъехали ближе и стали рассматривать факел, древко которого пробил болт.
– Натяни, – сказал Волков, протянул Томасу арбалет и закричал вниз: – Фон Ленц, если вы или кто-то из ваших дружков при мне оскорбите женщину – клянусь Господом нашим, он получит болт либо в брюхо, либо в башку!
В кругу нападающих началось движение, они собрались в кучку, стали переговариваться: они уже не собирались ломать ворота, садились на лошадей.
– Уезжают, – обрадованно произнес Ёган.
– Похоже на то, – сказал старый воин, – арбалет им не понравился.
Но они ошибались. Один из всадников подъехал к стене и крикнул:
– Эй, коннетабль, вы нас тут чуть трусами не обзывали, а сами стреляете из-за стены из арбалета, а как насчет меча? Есть у вас меч? Или вы только на стене с арбалетом храбрец?
– Меч у меня есть, но он у меня всего один, а у вас их девять.
– Восемь мечей останутся в ножнах.
– А кто это говорит? Ваше имя!
– Меня зовут фон Тиллер.
– Это будет поединок?
– Да, – ответил фон Тиллер.
– Пусть остальные господа подтвердят, что это будет поединок.
– Это будет поединок! – крикнул один из нападавших.
– Кто это сказал? Кто говорит один за всех? Пусть назовет свое имя!
Но ему никто не ответил.
– Тот, кто говорил за всех, пусть назовет свое имя, – настаивал солдат.
– Мое имя Максимилиан фон Шлоссер. Я говорю, что никто не обнажит меча, кроме Тиллера, это будет поединок.
– Хорошо, я принимаю ваш вызов, фон Тиллер, – произнес солдат и крикнул во двор: – Откройте ворота графу и его друзьям!
– Вы с ума сошли? – прошептал Томас. – Они вас убьют.
– Успокойтесь, – сухо ответил Волков и начал спускаться во двор.
Там, внизу, у лестницы, его за руку поймала госпожа, зашептала испуганно:
– Не открывайте ворота, прошу вас.
– Не волнуйтесь, идите в свои покои, они вас не тронут.
– Я знаю, но они убьют вас.
– Они дали слово, они рыцари.
– Они пьяные юнцы.
– Не волнуйтесь.
– Они все с детства упражняются с оружием.