Нечто из Дарк Маунт

– Мистер Рид! – воскликнул мальчишка, оборвав меня на полуслове. – Рад вас слышать! Когда же вы наконец вернетесь обратно?

– Этого я пока не знаю, – я вздохнул и стащил свободной рукой отсыревшие носки. – Но надеюсь, что уже очень скоро. Как поживает Тапиока? С ней все хорошо?

– Все просто чудесно, мистер Рид! Ваша кошка отлично себя чувствует, я как раз вернулся из вашей квартиры несколько минут назад. Она уплела трехдневную порцию корма всего за несколько часов и теперь дремлет на кровати без задних лап. Думаю, она в полном порядке!

– Похоже на то, – я устало опустился на табурет и ощутил, как в пустом животе что-то жалобно булькнуло. – Спасибо за помощь, Стэн.

– Не за что, мистер Рид! Возвращайтесь поскорее!

Я попрощался с мальчишкой и вернул на место телефонную трубку.

Твердо решив дождаться возвращения напарника и не спускаться вниз за быстрым перекусом, я постарался отвлечься от чувства голода, нарастающего с каждым мгновением. Поэтому включил в ванной комнате свет и, прихватив с собой чистый халат, отправился в душ.

За крошечным оконцем, темнеющим сбоку от умывальника, в дождливом безумии носились листья, сорванные беспощадными порывами ураганного ветра. Казалось, что вся аллея внизу непривычно чернела тревожной тьмой, и я не сразу понял, что уличные фонари, расположенные у мотеля, отчего-то в этот вечер были выключены.

Набросив на плечи белый халат и пригладив влажные волосы, я шагнул к двери и потянулся к заржавевшей от старости ручке. И в это же самое мгновение я услыхал, как где-то в недрах номера раздались осторожные, едва уловимые шаги, словно кто-то крался в полутьме спальни, желая остаться незамеченным.

Распахнув дверь, я огляделся, но, к моему величайшему изумлению, никого не обнаружил внутри.

– Фрэнк? – я подошел ко входной двери и дернул за ручку, однако та по-прежнему оставалась запертой изнутри, а потому не поддалась. – Фрэнк, это ты?

Я вновь окинул взглядом комнату, озаренную лишь неярким свечением настольной лампы. Казалось, что ничего в ней не поменялось с того момента, как я видел ее в последний раз, а потому я тут же отринул мысль о том, что детектив мог украдкой вернуться в номер, пока я приводил себя в порядок в душевой.

Обыкновенно, когда Миллер вваливался в любое помещение, он первым делом поджигал сигарету, пропитывая все вокруг густым табачным смогом, а затем небрежно разбрасывал по округе свою одежду, из-за чего мы нередко с ним вздорили в прошлом.

Идеальный порядок в спальне, оставленный заботливыми руками Клариссы и чистый воздух, слегка пропахший сыростью, явно свидетельствовали о том, что Фрэнк не бывал здесь уже много часов.

Пожалуй, единственной странностью, бросившейся мне в глаза при беглом осмотре комнаты, оказалась вздувшаяся старая портьера на окне, которая отчего-то заметно топорщилась вперед вместо того, чтобы безвольно стекать книзу своими линялыми матерчатыми складками, как прежде.

Запахнув халат потуже и шагнув к окну с твердым намерением расправить вздыбившуюся штору, я шлепнул по ней ладонью, но тут же в ужасе отшатнулся назад. Мои пальцы, легко скользнув по гладкой ткани, натолкнулись на невидимую преграду, скрывавшуюся за портьерой.

И только тогда, когда я догадался опустить глаза к полу, я понял, что из-под цветастых складок высовываются носки чьих-то черных ботинок.

Где-то в дебрях паникующего сознания молниеносной вспышкой зажглась спасительная мысль о том, что эти ботинки вполне могли бы принадлежать моему напарнику, решившему надо мной подшутить. Однако голос разума громко протестовал против этого, умоляя отступить назад и вытащить из ящика письменного стола заряженный полицейский пистолет. У Фрэнка Миллера не могло быть таких гигантских стоп.

Парализованный страхом, я застыл на месте, ожидая, когда портьера распахнется, и я наконец увижу того, кто за ней скрывался. Однако тот, кто прятался у окна, не спешил выходить наружу.

Леденящая душу тишина, повисшая в густом воздухе номера, зловеще давила на барабанные перепонки, и даже грохот собственного испуганного сердца не в силах был перекрыть ее.

– Кто здесь? – хрипло выкрикнул я, напряженно вглядываясь в оконный проем. – Вы нарушаете закон, вторгаясь на частную территорию!

С растекающимся по венам ужасом я наблюдал за тем, как по ровной поверхности старомодной портьеры идут мелкие волны, как если бы тот, кто прятался под ее тяжелыми сводами, принялся беззвучно смеяться.

– Я вооружен! – прохрипел я, осторожно отступая к письменному столу. – Не советую вам совершать нападение на полицейского!

Будто в замедленной съемке, я видел плавно высовывающуюся из-за вздутой шторы огромную руку, обтянутую черной кожаной перчаткой. Словно завороженный наблюдал за тем, как выцветшая ткань медленно собирается в плотные складки, обнажая высокую темную фигуру, таящуюся за ней.

Когда силуэт в оконном проеме оголился целиком, я невольно вскрикнул и отпрянул назад, едва не рухнув на некстати выскочившую откуда-то кровать.

Я уже видел прежде эту обветшалую шляпу, начисто скрывавшую в своей неестественно вязкой тени лицо непрошенного гостя.