Нечисти

Для чая был отдельный котелок, и заваривали прямо в нем…

– …исключительно по ней?

– Да, если развилка – держись самой укатанной и не сворачивай на тропинки. Дойдешь до асфальта – может, голоснешь, только смотри, к кому садишься.

– Ладно. Спасибо вам огромное, пока! – Денис поочередно пожал протянутые руки.

– Пока.

Денис шел по дороге и то и дело тер и тер кончики пальцев о брюки на бедрах: он не любил серебро, особенно старое, нечищеное, все ему казалось, что патина прилипает к пальцам, кожу стягивает и ее никак не стряхнуть, не смыть… Пакостное ощущение. Морка бодро прыгал и порхал в пределах видимости, но подлетать поближе не спешил, робел, чувствовал, что Денис им недоволен.

Ну достанешься ты мне в руки, Мор Гладович! Я ведь приказал тебе не виться надо мной, а ты? Э-эх… А вот Ленька – умница, хор-роший Ленька, послушный… Дай-ка тоже тебе лапу пожать и от лица командования поблагодарить – за конспирацию и выдержку… Ну молодец, молодец, старичок ты мой заплечный… Ух, какая у нас шерстка на лапах, вах, какие у нас клыки… Ага!!! Попался, Морка! Я так и знал, что ты не выдержишь, попа-ался… Ладно, и тебя причешу, перышки расправлю. Но чтобы больше не лошился перед людьми, понял?

* * *

– Слушай, Игореха, я не просек – зачем ты ему крест совал? День ведь, и мальчишка – с тенью.

– Затем же, зачем ты ему спину крестил! Всякое бывает, лучше перебздеть, чем недобдеть. – Борода оглянулся на солнце. – Рабочего времени у нас – с гулькин пенис, здесь не те места, чтобы ушами хлопать и попусту болтать.

– Да, но паренек-то всю ночь в этом лесу был – и живой остался.

– Его проблемы и его счастье; рыжим, говорят, везет, а мы рисковать не будем. Люди исчезают без следа и именно в этой стороне. Давно было знамение, что лихо проснется, оно и проснулось. А как оно выглядит – у загубленных не спросишь. Вот потому и крест ему подносил. Но ты прав: сам видишь – живехонек, чеснок ест, солнца не боится… По-хорошему – нельзя его было одного отпускать, хоть и днем, а надо было подвезти. Но – время, время… Ты щелкунчик-то не разевай, лучше посматривай, где этот ворон, что тебе привиделся.

– Да не привиделся, мамой клянусь! Лоза, правда, на него не дернулась…

– Значит, показалось.

– Да нет же. Смотри – перо. Вороново, а ты не верил.

– Тем более. Увидишь – сразу стреляй. Молитвы помнишь?

– Не учи. Но раз этот парнишка живой – то это нам верный знак: надо перебираться в другой квадрат, к северу: чует мое сердце – там они гнездятся.

– Да, а как же этот твой ворон?

– На разведках он.

– Может быть, может быть… А почему ты сказал – они?

– Она, оно, он… Какая разница, как назвать эту погибель, лихо, нечисть? Как ни назови, нечисть – и есть нечисть.

– Вот завтра и переберемся, а сегодня еще здесь поищем, по приметам. День… здесь и белым днем тотально некросом фонит, как в могиле… Теперь ты с лозой впереди, я страхую.

* * *

Денис стремительно набирал опыт лесной жизни: после острого и сытного обеда, даже после кружки чая, захотелось пить, но теперь он кое-что понимал, выбрал ручеек почище: хвоинки и насекомые-водомеры не в счет. Похуже лимонада, но терпимо… Солнце то и дело выглядывало, посмеиваясь, из-за деревьев, веселым шариком скакало по невысоким купам, зудела, не приближаясь, мошкара, красных ягод вдоль дороги полно, земляника, вероятно… Странно, оказывается, она водянистая и вовсе не такая сладкая, как садовая клубника… Но зимой и клубника, где бы ее ни покупали и как бы она ни выглядела, тоже не сладкая. Хорошо в лесу, спокойно, даже все беды чуть отступили на время, отлегли от сердца. Приедет в город, обратится к… Отцу, давно пора бы… Еще не все потеряно. Он не откажет насчет мамы, Ему, надо полагать, все по силам…

Так Денис шел, успокаивал сам себя и совсем забыл совет Игоря Бороды – не сворачивать с дороги…

Странные мужики, между прочим, но хорошие. Этнографы они! Оружие, небось, трофейное копают, следопыты. А вот здесь по тропе явно можно срезать хороший «живот»: так, Пи эр минус два эр, где эр метров триста… ну двести пятьдесят… Морка, нам направо, по тропе, вперед!

Денис спустился в длинный пологий овраг, резво взбежал на приветливый холмик, почти лысый, если двух засохших сосенок не считать, сбежал вниз и окунулся в густейший кустарник. Может, это боярышник, а может… Хорошо, что тропинка четкая… и не одна… Морка, ну-ка глянь сверху, куда идти… Ладно, идем, хотя мне казалось, что надо бы левее взять. Денис заблудился и попытался было все бремя и ответственность взвалить на ворона, но тому, похоже, безразлично было, куда путешествовать, всюду хорошо, когда хозяин под боком, а колючки, бездорожье и слякоть его, крылатого-пернатого, не волновали вовсе. Денис хотел только одного: вернуться к плешивому холму, а оттуда к дороге, а там уж только по ней, – срезать петли он в городе будет. Но нет никакого холма, как ни кружи, а кустарник все не кончается. Чуть с тропы сошел – вода подо мхом. По тропе идти – терпимо, но сколько можно? Сколько он идет – час? Полтора? Надо было время засечь…