НЕЧИСТЬ В ДЕРЕВНЕ-2. ДОМОВОЙ

- Тогда нужно искать спуск и идти по дну, – неохотно признав мою правоту, сдаваться Гришка тем не менее не хотел. – Ты знаешь, сколько квартиры в городе стоят? У меня таких денег нет, даже если почку продать.

- А карта есть? – мы двинулись обратно уже в сумерках.

- Кто ее знает? Может, в лесничестве… Слушай, а спроси у Стаса? Скажи ему… Скажи, что Лешка спрашивал?

- А ты уверен, что он на самом деле еще к нему не обращался? – вздохнула я.

- Я б знал, – категорично заметил парень и, активно меня перекрестив, подпихнул в сторону поворота на сторожку лесничего. – Ну, с Богом!

- Балбес, – проворчала я. Но пошла. Не потому, что собиралась выспрашивать о карте, а потому, что хотела его увидеть. В конце концов, он нравится мне. Да?

Естественно, ни про какую карту я так и не спросила. К слову не пришлось, а упоминать Алексея Михайловича мне отчего-то не хотелось. О нас ходили разные слухи и бередить их я не желала. Наверное, в этом было не столько опасение ревности, сколько мое собственное нежелание хоть как-то вспоминать об участковом.

И словно в отместку мне, тут же его встретила. Стас высадил меня на развилке у Осинкино, до деревни было километра полтора, а я как раз хотела набить сумку молодыми, сочными после дождя травками, так что он, развернувшись, поехал по своим делам, а я неспешно пошла вдоль леса, изредка наклоняясь, чтобы сорвать то, что нужно. Тучи за ночь истончились, высохли и хотя небо было по-прежнему затянуто белесой дымкой, через нее уже активно пригревало весеннее солнышко. К обеду начнет парить, но пока что, ранним утром, в низинах стоял только кисельный туман. В этом тумане я и наткнулась на Алексея Михайловича в весьма странном амплуа: я шла по левой стороне дороги, заодно решила пройтись по кладбищу – не потому, что мне нравилось смотреть на покосившиеся кресты, а потому, что на святой земле сила у трав была особенная, а именно на кладбище стояла памятная мне церковь. Заодно (что уж теперь) решила прабабку проведать. И вот иду я между могилок, а навстречу мне выворачивает участковый с перекинутой через плечо лопатой.

Я замерла. Мелькнула и угасла надежда, что он меня не заметит, но судя по лицу, он скорее бы предпочел встретить настоящего вурдалака, чем меня. Покосившись на лопату, Алексей Михайлович обреченно остановился у ворот, ожидая.

Я приподняла брови:

- Подрабатываете?

- Пугалом, – буркнул он. – Скажите честно, Алиса Архиповна, это ваших рук, то бишь лап, дело?

Я вздохнула. Почему наши встречи всегда начинаются одинаково?

- Моих.

- Правда? – изумился он.

- Нет, – отрезала я. – Но вы так часто меня об этом спрашиваете, что мне уже стыдно отвечать правду.

- Шуточки у вас… – проворчал Алексей Михайлович.

- Так и что случилось на этот раз? – я пнула подвернувшийся под ноги камень.

- Могилу раскопали, – участковый покосился на меня. – Настя чуть свет вызвала, говорит, на кладбище всю ночь что-то странное творилось – свет, хохот…

- Ух ты! – восхитилась я. – А вы без работы не останетесь, правда? Ну и в чем проблема? Вы никогда сатанистов не видели? Спросите у писателя – он большой специалист!

- Этот специалист два дня как в город умотал, – хмыкнул участковый. – Только дороги просохли, как он сумку за плечо и бежал – пятки сверкали!

- Не выдержала душа поэта, – ехидно прокомментировала я, а сама подумала, что нужно зайти к Насте, проведать. Он с ней всю зиму жил, поди прикипела – какой никакой, а мужик…

- Поэтому хотелось бы знать, кто решил перенять лавры нашего сказочника, – Алексей Михайлович демонстративно воткнул лопату перед домом, в назидание остальным, и повернулся ко мне: – Ну, а у вас хоть все в порядке?

А вот это уже что-то новенькое. Я даже замерла, удивленно повернувшись к нему:

- Конечно, а почему вы спрашиваете?

- Переезжать не собираетесь? – чуть дернув губы в подобии улыбки, спросил мужчина. – В Осинкино?

Ах вот оно что… Я с трудом сохранила невозмутимое лицо. Мы оба знали, что между нами было напряжение. Так же, как знали и то, что ни во что другое это не выльется. Не думала, что он решится задавать мне такие вопросы.

- А вы? – ну, раз ему можно, то и мне тоже. – В город не собираетесь?

И ушла – на всякий случай. Чужого запаха я от него не слышала, но чуяла его от дома и видела отчетливое движение за занавесками. Зачем она здесь, спрашивается? Чего выжидает? Или решила остаться?

А впрочем – черт с ней. И с ним. Других дел по горло.

Занятая домашними хлопотами и замаливанием грехов перед дву- и четырехногой живностью, я не сразу заметила изменения в собственном доме. Происходили они постепенно, незаметно для глаза, так что, если не знать, что искать, то и не увидишь. Вымахавшую рассаду, теплую печь, чистый пол, миску молока за печью. Кота, который отказывается заходить в дом.

Я раздраженно хлопнула рукой по бедру, дернув распахнутой дверью:

- Ну, ты будешь заходить или нет?

Проклятая скотина, в лучших традциях кошачьего племени, застыла на пороге.