Нечисть. Упырь

Хутор спал крепким сном. Запоры на дверях были закрыты. Хозяин, после предыдущих событий, приказал запирать все. Когда месяц в небе расположился посредине, через забор метнулась тень и, крадучись, начала подбираться к дому. Собаки забились в будках и жалобно скулили. Не смея высунуть нос на улицу. Так как все ставни в хате были закрыты, таинственная фигура стала обходить дом со всех сторон. Очевидно, хотела найти лазейку, чтобы проникнуть внутрь. На задней стене дома незваный гость заметил приоткрытую ставню и подошел к ней. Что это за тень – сразу было и не понять? Но, явно, человеческого подобия создание. Просунув руку внутрь окна, незнакомец начал отодвигать ставню. Так как в жаркое лето в хатах иногда вынимали стекла из рам, открыв ставни, можно было легко проникнуть в дом через окно. Так и вышло. Непрошеный гость полез в хату. В проеме окна он зацепился саблей, висящей у него на поясе, за раму. Резкий стук нарушил ночную тишину. Кто-то внутри хаты крикнул:

– Кто здесь, отвечай, а то из самопала спрошу.

Не дожидаясь ответа на свой вопрос, он выстрелил в фигуру, выделяющуюся в светлом проеме окна. Незнакомец немного покачнулся назад, но не упал. Постояв, продолжил движение вперед. Это стрелял хорунжий Головань. Сквозь сон Игнат услышал какой-то шум в комнате и по привычке схватил пистоль. После выстрела казак вынул саблю из ножен. Незваный гость сделал так же. Завязалась отчаянная рубка. Проснувшийся Степан тоже выстрелил, но и он не причинил никакого вреда неприятелю. Когда Колода, решивший помочь Игнату, попытался зайти сзади непрошеного гостя и ударить его саблей, тот как-то хитро и резко сделал два шага назад и в бок, тем самым оказавшись слева от хлопца. После этого, он так ударил казака рукой, согнутой в локте, в подбородок, что тот, пролетев метра два, грохнулся о стену так, что даже штукатурка обсыпалась. От удара Степан потерял сознание.

В эти короткие секунды боя, Игнат понял, что имеет дело с опытным и сильным бойцом, да еще почему-то, не боящимся выстрелов, которые ему не наносили никакого вреда.

Тем временем, в доме уже проснулись. Поднялся шум. В комнату ворвались казаки. Впереди с факелом в одной руке и пистолетом в другой вбежал хозяин. В этот момент неизвестный двинулся на Игната с саблей, выставленной вперед для укола. Головань сделал шаг влево, присел и рубанул по поясу противника с такой силой, что тот, остановившись на месте, замер. Сабля хорунжего прошла через все тело врага, разрубив его пополам. Все в комнате замерли от увиденного. Ноги у незваного гостя, покачнулись и начали падать назад, а туловище упало вперед. Кровь растекалась по полу черной лужей. Комнату заполнила гробовая тишина. Все стояли и смотрели на разрубленное тело, потеряв дар речи. Вдруг руки у трупа дернулись, приподнялась голова, и открылись глаза, сверкнув красными огоньками. Находящиеся в помещении люди, шарахнулись назад от изуродованного тела. Его лицо было ужасающего вида: цвет кожи зеленовато-серый, зрачки красные. Рот оскалился в жуткой улыбке, и из него вытекала кровь черного цвета. Клыки, выступающие из-за губ, были неестественно больших размеров. Труп, подтягиваясь на руках, начал придвигаться к Игнату. Головань стоял, не шевелясь, как будто ноги его прибили к полу. Губы у казака беззвучно шевелились. Упырь, а это без сомнения был он, все ближе и ближе приближался к Игнату. Хорунжий понимал, что надо что-то делать. Но тело его не слушалось, и он продолжал стоять на месте, как вкопанный.

Дядько Матвей резко бросился вперед к ползущему на Голованя вурдолаку, и со всего размаху воткнул в его левую половину спины деревянную ручку от факела. Удар был такой силы, что держак, пробив туловище насквозь, вошел на несколько пальцев в земляной пол. Упырь дернулся и замер, раскинув руки в стороны. Старый казак отошел назад и присел, опершись спиной о стену.

Всем присутствующим открылась ужасающая картина: посредине комнаты в черной луже крови лежало обездвиженное разрубленное пополам тело, у которого в спине торчал горящий факел, а голова была неестественно повернута набок. Нижняя половина туловища находилась в нескольких шагах от верхней.

Игнат, очнувшись, подошел к Степану. Тот уже начал приходить в себя, открыл глаза, посмотрел и спросил: «Где я?»

– Живой, слава Богу, – радостно проговорил Головань и оглянулся вокруг.

Языки пламени от факелов, подергиваясь, отбрасывали пляшущие тени по стенам. Вид разрубленного упыря, с серо-зеленым лицом и черной пеной, застывшей на губах, вызывал чувство тошноты и томящее головокружение.

– Даже на поле боя, я себя так не чувствовал, как здесь, – сказал Игнат, и вместе с Колодой, к которому уже полностью вернулось сознание, вышли из комнаты на свежий воздух.

Перекопченко, взглянув на казаков, оставшихся в помещении, вздохнул и распорядился: