Нечего прощать [СИ]

Спиртзавод — это бывший завод по перегонке спирта, который закрыли при застройке северного микрорайона «Ельша». Чтобы не сносить — в нем открыли центр современного искусства, где различные современные деятели выставляли свои бесчисленные творения на суд публики. Искусство требует жертв и они быстро заполнили зал. Местечко обладало жуткой популярностью у полубогемной молодежи. Потому что «золотая молодежь» этот «Эрмитаж для среднего класса» обходила стороной. А вот не отличавшаяся особым умом Надя с радостью туда бегала и стремилась. Еще в том же Спиртзаводе можно было посетить книжный магазин «Фломастер». В сущности — это была сборная солянка всякой гуманитарной литературы, которую в обычном книжном магазине просто бы постыдылись выложить на прилавок, или у авторов денег на литературного агента не нашлось — в итоге объемы литературного хлама, туда поставлявшегося, превышал все мыслимые и немыслимы пределы. И весь этот хлам (в смеси с действительно достойными произведениями) в огромном объеме и за большие деньги (Дорогая, я вчера во «Фломастере» купила томик стихов Лахудры Пороховницкой за 600 рублей. Последний экземпляр) уходили в библиотеки подобных надюшек, которые почитав страниц десять, ничего не поняв, закидывали дорогущий том на книжную полку, но всем говорили, что «слог Пороховницкой» отличается активной позицией и установкой на развитие гнозиса при семпледукции и тройной модуляции. Какой–то подобный бессмысленный бред и слыли среди подруг жуткими интеллектуалами.

— Спиртзавод должен быть закрыт, как рассадник бесполезностей, — заключил Антон и сказал, — я сварился тут и пойду к себе читать дальше.

Само собой он солгал, на улице было не так уж и жарко, просто потоки бреда изрыгавшиеся из наденькиной пасти, его порядком утомили и он осознавал, что еще немного, и ляпнет что–нибудь такое, отчего эта копна волос мигом утопится в бассейне. Хотя, утопившись, она определенно бы подчистила генофонд, сократив число псевдоинтеллектуалов, посещавших «Спиртзавод» и закупавшихся в «Фломастере». Антон много читал на сей счет в интернет–газетах Озерска. Один крупный литературный критик возмущался, что из–за специфической ценовой политики в магазине не могут закупаться те, кому действительно нужны эти редкие книги. Но набегает толпа псевдоинтеллектуалов, покупает томик «Теоретического литературоведения творчества ранней Ганы Штрихомудовой», ставит их все на полку, а студенты филологи, люди небогатые страдают от того, что не могут потом списать с этого фолианта свою курсовую работу по литературоведению.

Антон прошел по гостиной и налетел на Клару:

— Ты к себе?

— А что такого?

— Но мне показалось, что девушка к тебе пришла, — удивленно вздернула брови Клара.

— Мама, — это ей так показалось, — а я ее просто убью, если еще пять минут буду слушать этот словесный понос. Когда я общаюсь с такими отбросами, то становлюсь женоненавистником.

— Антон, но ты ее пригласил…

— Я? Ее Тимоха притащил в обмен на телефон своей Риты. А я отдувайся по твоему?

— Вот поганец, твой братик. Но тебе стоило быть с девушкой пообходительнее.

— Мама! Да была бы она хоть интересной! Я же знаю что такое красивая женщина. Мне хватает тебя и тети для примера, чтобы понимать, что то что сидит сейчас у бассейна и рассказывает херню про то как она поперлась на Спиртзавод, купила себе там малескин, стоящий столько же сколько два экземпляра «Биохимии», и то как она смотрела там современное искусство и читала стихи Штрихомудовой.

Клару определенно впечатлила тирада сына. Она поняла, что сейчас его лучше не дергать:

— Меня до завтрашнего утра попрошу не беспокоить, иначе я кого–нибудь убью.

Появилась Ирина:

— Чего это вы тут шумите?

— Девушка видите ли оказалась некрасавицей и к тому же совершенно тупой по его меркам, — бросила Клара, — мне порой кажется, что мой сын рано или поздно женится на библиотекарше. Или сразу на всей Озерской публичной библиотеке.

— А пойдем–ка посмотрим, что там за некрасивая девица, да к тому же тупая. Может он преувеличивает.

Клара и Ирина отправились к бассейну где сразу же были представлены Наде. Рассмотрев ее поближе Ирина вдруг сказала:

— А я вашу маму, случаем не знала раньше?

— Не знаю, очень вряд ли, — ответила по–прежнему притворно улыбаясь Надя.

Вернувшись на кухню женщин встретила Марина:

— И как она?

— Та что у бассейна с Тимофеем? — спокойно спросила Клара, — без шансов. Я слегка испугалась за сына, но потом посмотрев на ЭТО, осознала что у него все в порядке. Тимофей здорово пошутил, подумав, что она сможет заинтересовать Антона. Он конечно любит рептилий, но не настолько.

— Каких еще рептилий? — не поняла Марина.

— Да она на рожу — натуральная самка крокодила после неудачной пластической операции, — ответила Клара.

— Злая ты слишком, — сказала Ирина, — ну неинтересная она. И даже волосы и косметика не спасает.

— Я не представляю мужика, у которого на нее встанет хотя бы один волос на лобке, я уже не говорю о чем–то потяжелее!