Нечего прощать [СИ]

Тимофей и Женя значительно от него отличались. Тимофею было уже двадцать четыре, он совмещал обучение в аспирантуре (изучал никому не нужные угро–финские языки) с работой в компании Анастасии, преимущественно переводческого плана. Молодой человек не создавал родственникам проблем — наркотой не баловался, пьяным домой его не привозили и всю жизнь он изображал из себя правильного пай–мальчика, хотя по сути из него мог вырасти сорванец с кучей проблем, но некоторые события, случившиеся в детстве сильно сломали и изменили его характер. Но правильным педантом зацикленным на учебе и бесконечном сидении дома и в Интернете Тимофей не был. Его привлекали вечеринки, девочки(правда ни одна надолго не задерживалась), он позволял себе иногда выпить — но совсем чуть чуть.

Брат Тимофея по матери Женя семнадцати лет уже заканчивал школу и собирался поступать на факультет экологии. Никто в доме никогда не говорил Жене ничего поперек и он охотно этим пользовался. Если уж думать о том, кого Гордеевы умудрились избаловать максимально — так это Женя. Так уж получилось, что по факту рождения у него оказалось четыре мамы и один папа. Воспитывать пытались все. Нельзя сказать, что из Жени получился избалованный, капризный и истеричный ребенок, но усидчивости Тимофея, педантичности Антона в нем не было. Зато Женя считал себя романтиком, но с девушками ему не везло. Чаще всего все обваливалось в самый последний ответственный момент.

Подводя итог можно сказать, что молодое поколение Гордеевых (хотя Тимофей носил фамилию бабушки — Левин) было разнообразным, многообещающим, и с некоторыми исключениями — без проблем. Когда молчание Антона за столом уже достигло апогея братья бойко обсуждали предстоящую в этот вечер огромную вечеринку, организуемую школой по случаю очередного выпуска.

— Тооон! — позвал брата Женя, — отвлекись от своих зубочисток. Вопрос есть.

— Я кажется знаю, что ты хочешь спросить, — не поднимаясь от своих конструкций сказал Антон продолжая раскладывать палочки на скатерти, — я боюсь, что не хочу туда идти.

— Антон, — сказал Тимофей, — выпускной вечер бывает один раз в жизни!

— И что? Вот почему меня должно тянуть туда где мне совершенно неинтересно.

— Ну там все наши будут, — сказал Женя. Антон учился с ним в одном классе, поскольку начальную школу он прошел за один год экстерном с бригадой домашних учителей и бабушек.

— Жень! Я сколько тебе раз говорил — мне с ними скучно. Все наши девочки думают только об одном, а мне на это смотреть противно.

Тимофей посмотрел на брата и удивился:

— Тебе противно смотреть на девушек или на то что они делают?

— И на то и на другое.

Тимофей и Женя переглянулись. Женя решил вставить свои пять копеек:

— Ей богу, Тон, ты уже достал всех своим отвращением к девчонкам. Ты меня беспокоишь этим.

— Чем? — спросил Антон не отрываясь от своей фигуры, на которую он уже извел три упаковки зубочисток.

— Они тебя что, совсем не привлекают? — спросил Тимофей.

— Все девушки вызывают у меня отвращение. И не подумай что я придумываю, — сказал Антон, — я пытался смотреть те видео, что ты прячешь в нижнем ящике стола.

— Что?! — Тимофей вскочил со стула, — когда ты успел?

— Код к замку надо было лучше придумывать, ей богу. Думаешь я один знаю как пишется «Эстония» по–эстонски?

Тимофей опешил:

— И что ты там смог увидеть?

— Мерзость, вот что. Это интересно смотреть, разве что для увеселения от ограниченности авторов. Так что расслабься — не нравится мне весь этот хоровод женских привлекательностей. Уж очень они банальны, на мой взгляд. Не мое.

Женя посмотрел на брата и сказал:

— А ты так гордился своей коллекцией порно.

Тимофей парировал:

— Да там лучшее, что можно только раздобыть. Оно столетнего старика поднимет и поставит так, что его желанием можно будет забивать гвозди.

— Значит я старик, — ответил Антон, — потому что твои мегафильмы не вызвали у меня ни грамма восторга. Ни капельки. Я на кухню — пойду спрошу когда будет завтрак.

Антон не успел встать из–за стола, как появились Марина и Ирина с подносами:

— Мальчики, помогите нам на стол накрыть, — сказала Марина.

Все трое, как по команде бросились на кухню. Ирина остановилась возле фигуры, выложенной на скатерти зубочистками. Она долго смотрела на эти формы и не могла понять, что ей все этот так живо напоминает. Но много времени на измышления у нее не было вовсе — так как вся семья через час должна была разъехаться кто куда — кто в школу, кто в университет, а кто и на работу.

— Бабушка Ира, — сказал появившийся Антон, — я уберу это.

— Не надо, — сказала Ирина, — я потом сама уберу. Пусть останется.

Антон пожал плечами и возражать не стал. Семья занимала места за столом. Последними пришли вызванные из кабинета Анастасия и Евгений. Завтрак в доме Гордеевых никогда не проходил в гробовой тишине, это утро было не исключением:

— Во сколько вы поедете? — спросила Анастасия Тимофея.

— В пять часов из дома выезжаем, в пробки, думаю что не попадем.

— Езжайте по окружной, — вставил Евгений, — там до семи свободно.

— Я примерно так и думал.

Клара размечталась: