Нечего прощать [СИ]

Соня и Женя мирно спали в своей квартире. Через приоткрытую форточку в комнату прорывался ветер. На улице разгуливалась буря. Сверкнула молния и раскат грома прокатился по окрестностям. За окном зашумели о листву деревьев капли дождя.

Соня подняла голову. Женя почувствовал ее движение и сказал:

— Милая, что случилось?

— На улице собирается гроза. Надо форточку и окно на лоджии закрыть.

— О боги, — сказал Женя, продирая глаза, — лежи, я сам закрою.

Женя поднялся на кровати и стал нащупывать ногами тапки. Не найдя он пошел к окну босиком, подтянулся на носках и закрыл форточку. Потом прошел в гостиную, закрыл окно на лоджии. За окном разгуливалась стихия. Ветер качал деревья, играя их ветками и тяжело опуская их к земле. Дождь усиливался.

Женя вернулся к Соне в постель:

— Ой, какой холодный, — сказала Соня, когда он коснулся ее, — закрыл?

— Конечно, — ответил Женя, — там на улице форменный Армагеддон творится. Не хочешь прогуляться?

— Ну тебя, — сказала Соня, — последние деньки отсыпаемся по полной, скоро на учебу, а ты — гулять ночью.

Соня положила свою голову на плечо Жене и крепко обняла его:

— Я люблю тебя, спать давай.

Перелив звонка в дверь ворвался в их квартиру предвестником нехорошего. Соня вскочила и посмотрела на часы — половина четвертого:

— Кто это? — глухо сказала она.

Женя посмотрел на Соню. Он сам боялся произнести эти слова, но это было чересчур очевидно. Никому бы из родственников не пришло в голову ломиться к ним в такое время, при этом не позвонив в домофон.

— Лежи здесь, — сказал Женя.

— Дорогой, только будь осторожен, — взмолилась Соня.

— Успокойся, — ответил ей он, — у нас хорошая дверь, только автогеном ее пилить.

Женя на цыпочках прошел в прихожую, где нашел свои тапки, одел их и тихонько подошел к двери и посмотрел в глазок. Увидел он там того кого и ожидал:

— Кто там? — спросил он отчетливо.

— Милиция! — Виктор Носов показал в глазок сотенную бумажку.

— По какому вопросу? И почему в такое время? — решил потянуть время Женя.

— Поговорить надо, — наглый голос Носова продолжал солировать в своем излюбленном амплуа.

— Для этого существуют повестки и ордера. Сейчас не те времена, что милиция по ночам в квартиры ломятся.

— Открывайте немедленно.

— Не откроем!

— Женя? Это ты? — Носов только сейчас узнал его голос, — открывай немедленно, педофил–совратитель.

— Виктор Георгиевич. Я не открою вам дверь, — сказал Женя.

Тут рядом появилась Соня. Все дальнейшее она слушала.

— Сука ты, трус, дверь открой, я сказал, — менторским тоном рычал Носов, — я тебя повешу сейчас, урода.

Тут в беседу у глазка вступил Фуад:

— Так дочь там?

— Да, — кивнул Носов.

Фуад отошел в сторону и сказал:

— Открывай дверь, сука, я твой адрес запомнил.

— Виктор Георгиевич, — сказал Женя, — уходите или мы вызовем милицию.

— Ах ты сука, — раздался голос Фуада и дверь сотряс небольшой силы удар.

— Прекратите ломать дверь, — говорил из–за двери Женя, — вам это не поможет.

— Открывай, сука, — Фуад нанес второй удар по косяку, но это было бесполезной тратой времени.

— Что нам делать? — прошептала Соня.

— Не знаю, — ответил Женя.

— Вызывай милицию, — раздалось с площадки, — мы с тобой и за совращение и за изнасилование поговорим. Девчонке 16 лет, а он ее из дома увел и против родителей настроил.

Женя и Соня пошли на кухню, зажгли там свет. Соня поставила чайник.

— Он не уйдет, — сказала Соня.

— И он пьян, — ответил Женя, — я этот запах через дверь учуял. Ужас какой–то.

В дверь снова позвонили. Женя подошел к глазку и увидел, что его закрывают двухрублевой монетой:

— Виктор Георгиевич, я вызываю милицию, — сказал Женя.

— Вызывай. Тебя же и повяжут, сука.

Монетка в глазке исчезла и по двери был нанесен еще один удар. Женя вернулся на кухню:

— Что нам делать?

— Я позвоню Андрею, — сказала Соня, — по крайней мере он ближе всех сейчас к нам.

— Звони, — развел руками Женя.

Соня взяла городской телефон и набрала номер…

За окном квартиры Андрея грохотал гром, разряды молний освещали на секунду комнату и свет падал на лежавших в обнимку Андрея и Антона. Они тихо посапывали и даже не помнили в какой момент любовной утехи уснули. Снова грохнул гром. Телефон зазвонил. Андрей поднялся, поначалу ничего не понимая. Антон тоже проснулся:

— Что это такое, — спросил он.

— Городской телефон звонит, — ответил удивленно Андрей, — в четвертом часу ночи, — он покосился на таймер телевизора.

— Так ответь, — произнес Антон, — мне ужасно интересно кто это может быть.

Андрей вскочил с постели и стал искать трубку, а когда нашел ее нажал на кнопку и сказал удивленно:

— Алло!

— Андрей, это Соня! — сказала Соня. По ее голосу сразу стало ясно, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

— Соня?! Что произошло?

— Андрей. Там папа.

— Где папа?

— Мой отец ломает нам дверь. Он там с каким–то кавказцем. Пришел минут двадцать назад и потребовал открыть. Мы не открыли, он стал говорить всякие ужасные вещи, угрожать Жене и ломиться. Кавказец ломает дверь.

— Так. И ты мне звонишь чтобы это сообщить? — удивился Андрей, — или думаешь что мы смогли бы с Антоном его от двери удалить?