Нечего прощать [СИ]

— Да, — сказал холодно Антон, — мы успели оценить это когда к вам заходили сделав два круга по двору.

— Но ведь всю жизнь то прятаться не получится, — сказал Андрей, — надо что–то предпринимать.

— А что? — вдруг вмешалась Соня, — нам придется прятаться каких–то четырнадцать месяцев.

— Почему всего 14? — удивился Антон.

— Мне восемнадцать стукнет. И тогда, — резюмировала Соня, — они потеряют все возможные рычаги воздействия на меня.

— Ох, — вздохнул Женя, — мне кажется что после восемнадцати никаких изменений не случится в принципе.

— Что за пессимизм, — удивился Андрей.

— Это жизнь, — вмешался Антон, — если они такие психи, прости Соня, то это будет продолжаться пока они не сделают что то такое, масштабное и жуткое, за что их можно будет запихать в места заключения. Про другие крайние меры я не говорю из уважения к Соне и ее чувствам.

— Спасибо, Тош, — процедила Соня, — ты и так их успел задеть.

— Прости, не хотел, — ответил Антон, скомкал салфетку и выскочил из–за стола как ошпаренный.

Андрей побежал за ним следом и нагнал на лоджии:

— Тош, чего ты злишься?! — спросил он его.

— А ты не понимаешь?

— Нет.

— Меня ее мягкотелость бесит. Ушла из дома, все, забыла, никто они ей. А она губы поджимает, когда ей грубо говорят насчет ее предков. Что им надо сделать с ней такого, чтобы она прозрела?

— Тоша, ты их живьем никогда не видел!

— Мне хватило описания от тетки и пересказа скандала с ее участием за авторством Марины. Если тетя сделала этой Носовой такую жуть в прошлом, то там точно был какой–то дикий мотив….

Успокойся пожалуйста. Андрей осторожно взял руку Антона и погладил ее осторожно и очень нежно, а потом поцеловал:

— Спасибо, — сказал Антон, — пойдем за стол.

Они вернулись на кухню и Антон извинился перед Соней за свое поведение и сослался, что у него последнее время повышена раздражительность:

— Надо лечить иглоукалываниями или пить валериану, — сказала Соня.

— Ни за что, — рассмеялся Антон, — терпеть не могу когда колют иголками. Это же больно!

— Зато лечит даже буйных, — рассмеялся Женя.

— А я буйный? — вдруг спросил Антон.

— Бывает иногда, — подколола его Соня, — порой бываешь просто невыносим.

— Рад стараться.

После ужина получилось очень много грязной посуды. Соня приняла решение, что мыть будут Женя и Антон, как провинившиеся. (Просто за день до этого по ее словам Женя не мыл посуду раза три и скопилась огромная гора, похожая на Джомолунгму).

Сама же Соня утащила Андрея на лоджию, где они любовались ночным городом:

— Мы ведь не виделись с тех пор как на озеро ездили, а так бы хотелось туда, — мечтательно сказала Соня.

— Так уже холодно купаться, — ответил Андрей, — два дня и сентябрь наступит.

— Если бы вы купались! — рассмеялась Соня, — я весь вечер сегодня ждала возможности тебя спросить.

— Да?

— Вы поговорили? Что тебе Антон сказал?

Андрей призадумался что ответить. В конце концов именно Соня подтолкнула его к той исторической беседе в результате которой у него с Антоном наступило счастье. И вроде бы нет смысла ее обманывать. С другой стороны он совершенно не представлял как на это может отреагировать Антон — Андрей ужасно боялся его реакции. А точнее пока что не мог ее точно предугадать. И, как и в случае с Надей, в нем опять победила порядочность, чтобы никого не обманывать и потому он сказал:

— Мы поговорили в тот же вечер, — выпалил Андрей.

— И? Что он сказал! Не томи!

— Соня. Я самый счастливый человек на земле! Мы любим друг друга.

— Боже, как я за вас рада, — искренне сказала Соня, — мне все время казалось, что у вас это сразу заложено было. И так приятно, что я приложила к этому руку. Просто не верится!

Тут на балконе появились Женя и Антон:

— По какому поводу радость? — спросил Антон.

— Без причины, — соврал Андрей отчего Соня метнула на него удивленный взгляд, — пойдем посмотрим как вы вторую комнату отделали.

Они пошли на осмотр, а Андрея не покидал очередной приступ дежа–вю. Как будто он снова видел все происходящее с ним другими глазами. И этот разговор, и холодность Антона — все это с ним уже происходило, и он не мог объяснить, почему это так. Когда вечер закончился, Соня и Женя проводили их до лифта. В лифте Антон вдруг сказал:

— Даже и не думай. Мне хватило сегодня одной мокрой курицы.

— Тоша, милый, что с тобой происходит? — забеспокоился Андрей.

— Со мной все в порядке, — был ответ.

Они вышли из дома, молча пересекли двор и поднялись в квартиру Андрея. Антон по прежнему был очень холоден и вел себя странно. В какой–то момент он решился и спросил:

— О чем ты говорил с Соней на лоджии?

— Тош, пообещай, что ты не будешь ругаться или злиться…

— Понятно.

— Что тебе понятно? — Андрей всерьез испугался состояния Антона.

— Ты все ей разболтал. Так я и думал. Что же это такое, — тон у него стал жестче, — кто мне тут раздувал разговоры, что боится реакции моих родственников, боится потерять работу. А потом рраз — и бежит все рассказывает первой встречной!

— Тош, это же Соня!

— И что? Хоть Моня! Мы же договорились, что это только наша тайна, и никому не дано ее знать! А теперь она знает все!