Небоскреб

– Вэл, я показала ей это место – крышу небоскреба. Здесь я проделала тот же трюк, что и с тобой – полет. Я никак не могла понять, почему она, столько уже зная и умея в виртмире, не хочет попробовать полетать. Я обещала, что это безопасно, что она не разобьется, – Лиана бережно отпустила мои руки и подошла к Розе. – Доченька, она не хотела летать, а я все настаивала и настаивала, возвращала ее сюда снова и снова. Ты никогда не рассказывала мне, что вы постоянно ругались из-за ее выбора профессии. Только недавно я все поняла, когда Вэл рассказывал Вале о Марте, а ты потом подтвердила мне причину ваших разногласий. Получается, ты уговаривала ее стать пилотом в реальности, а я умоляла ее летать в виртмире. И назло мне она полетела. Только не в симуляции. Она разбилась сама и разбила твою жизнь. И мою.

Лиана горько заплакала и отвернулась, не в силах видеть наши глаза. Роза подошла первой и тихо обняла мать. Они оплакивали Марту и прощали в этот миг друг друга. Я дотронулся до руки Розы, затем сжал руку Лианы и вышел из симуляции. Я никого не винил, это был выбор Марты.

На похоронах Лианы было немноголюдно: Роза с Марком и двумя мальчишками лет тринадцати, Валентин Олегович и Роман, я и Софи. Урну с прахом поместили за небольшой табличкой, на которой было написано имя и две даты. Я с удивлением уставился на Валентина Олеговича, он безотрывно смотрел на золотой квадрат ячейки, на котором была начертана ЕГО фамилия рядом с именем Лианы. «Вэл», – одернула меня Софи, я отвел глаза от старика. Он имел право на собственное время для скорби, я и потом мог узнать у него все, что необходимо.

Аэропорт находился на другом конце города, самым быстрым был объездной путь – почти без остановок. Но мы специально вышли заранее, чтобы проехать через центр, пусть с пересадками и толпами пассажиров, спешащих на работу. Мы вышли на станции «Сквер Памяти» и прошли по длинной аллее к дому Ли. Снегопад прекратился, и солнце искрилось на свежевыпавшем снегу, вспыхивая одновременно тысячами отблесков в бесчисленных гранях прозрачных кристаллов. Мы остановились на перекрестке, не переходя дорогу. Я склонился и положил два цветка на запорошенную снегом скамью, где Валентин Олегович поведал мне историю Лианы: нежно-розовую розу в память о Марте и бело-сиреневую лилию в память о Лиане.

Я бросил взгляд на небоскреб, в его окнах отражалось голубое зимнее небо с бегущими пушистыми облаками. Я улыбнулся, чувствуя спокойствие и облегчение, взял Софи за руку, и мы заспешили обратно на станцию маглева с таким символичным названием «Сквер Памяти».

Глава 18. Проводник

(От лица Лианы)

В городе зима. Из моего окна видно только серое небо. Каждый день одно и то же. Здесь я чужая, одинокая, бесполезная. Хорошо, что я редко сюда возвращаюсь, не больше двух раз в день.

Легкий ветерок по лицу от сквозняка означал, что пришел Рома, отворив входную дверь.

– Привет! – высветилось на виртуальном мониторе, хотя никто еще не показался в дверях комнаты.

– Привет, – написала я в ответ.

Он вошел и улыбнулся, стряхивая снег с волос. Он что-то говорил под нос, но я, естественно, не слышала.

– Как настроение сегодня? Я принес «заправку», – высветились слова. Он указал на две коробки, в которых была моя еда. Сложно было назвать это едой, скорее, топливо для организма. Но лучше так, чем совсем превратиться в овощ, питаясь через капельницу. Я улыбнулась в ответ.

Мне было больно смотреть на то, с какой самоотверженностью Рома пытался быть хорошим братом. Он приходил через день-два и рассказывал последние новости: как он с семьей ездил в старый домик бабушки Милы на выходных или как он навещал могилу матери и Кота. Я только вежливо «слушала» и кивала. Иногда даже произносила несколько слов, которые сама не способна была услышать. Просто привычка. Но я стремилась туда, где мои способности были безграничны. Они не были ограничены ни возможностями физического тела, которое сейчас не могло даже сесть или встать, ни моими человеческими умственными.

– Сегодня к ужину Стелла хотела забежать, примешь ее?

– Да, конечно, – написала я, а сама отвернулась к окну, пряча недовольное лицо. Прошлый ее визит закончился не лучшим образом. «Тебе нужно поселиться в том месте, где о тебе будет постоянный уход! – твердила она. – Рома тебя любит, но ты же понимаешь, как ему трудно последние полгода!».

Стелла была женой Ромы. И моей «приятельницей», как мне казалось до инсульта. Каким же скудным умом я обладала еще полгода назад! Простенькая жизнь старушки: прогулка до супермаркета и обратно, бесконечные отупляющие ток-шоу и визиты Стеллы для перетирания в сотый раз бессмысленных старческих сплетен. Мы с ней выглядели, как бабушка и внучка, хотя она была на несколько лет старше меня. Раньше меня очень расстраивало, что я не могу остановить старение, хотя пыталась трижды. А теперь это не имело никакого значения. Все, что происходило здесь, в реальности, не имело для меня больше значения.

Рома загрузил еду в бот и поднял спинку моей новой кровати.