Небоскреб

В номере нас ждали новости — как приятные, так и не очень. К приятным стоило отнести новые шмотки, большую пластиковую корзину, куда следовало сложить то, что сейчас было надето на нас, и знакомые уже конверты на столе. Неприятные состояли в том, что и Наташкин конверт, и одежду для Наташки доставили к нам. То есть как минимум это изменение в нашей жизни местные всё-таки отследили. Да и хрен с ними, лишь бы не подглядывали и не подслушивали! Сама Наташка восприняла это спокойно, ну и мы с Маринкой париться не стали, а занялись куда более интересным делом — вскрытием конвертов и изучением их содержимого. Содержимое успело нас и порадовать, и огорчить. Порадовало, что нам начислили по две сотни зубов, да ещё с коэффициентом, огорчило, что с нас вычли стоимость шмотья, причём вычли до начисления повышений, то есть сумма, начисленная с коэффициентом, оказалась ниже объявленных двух сотен. Ну а чего ещё-то от бухгалтеров ждать?!

Глава 23. Второй этаж — «простое» задание

— А городок-то, похоже, тот же самый, — выдал Андрей, осмотревшись по сторонам.

Фиг его знает… Это я не про Андрея, это про город. Вроде да, действительно, очень похоже, хотя место, где мы оказались, когда работники Управления покинули комнату номер двести три, было уж точно не тем, что в прошлый раз.

— Уверен? — спросил я.

— Не особо, — признал Андрей и повторил: — Но похоже.

Ну да, похоже. Пятиэтажки прямо те же, разве что выбитых стёкол побольше, общий вид города столь же удручающий, фонарные столбы опять какие-то не наши…

— И фиг с ним, — выразил я отношение к этой похожести. — Нам от того ни холодно, ни жарко. Давай, заводи машинку и пошлёпали.

Андрей с лёгкой усмешкой включил планшет, а когда тот загрузился, неожиданно ругнулся:

— Твою ж чеченскую дивизию!..

…Вообще задачу нам сегодня поставили вроде даже попроще, чем в прошлый раз, а вроде и хрен его знает. Контейнер с нас Фёдор затребовал всего один, но совсем не такой, как вчера. Во-первых, он, по словам Фёдора, должен быть не в спартаковских цветах, а целиком ярко-оранжевый, во-вторых, он крупногабаритный — около двух метров в длину, метр в ширину и семьдесят сантиметров в высоту, а, в-третьих, и это нам особенно не понравилось, его надо было нести аккуратно и бережно, и не то что не кантовать, но даже и наклонять не шибко. Фёдор предупредил, что контейнер оборудован звуковым индикатором недопустимого наклона, и если он начнёт пищать, необходимо не позднее, чем за пять секунд выровнять положение груза, после чего звуковой сигнал прекратится. На этом фоне даже обещанный вес контейнера всего в восемь кило как-то уже и не радовал. А тут ещё и Андрей ругается…

— Ты чего?! — может, я и несколько нервно среагировал на упоминание чеченской дивизии, но за время нашего знакомства Андрей показал себя человеком исключительно здравомыслящим, и раз уж он это воинское формирование вспомнил, то не просто так. В ответ он просто показал мне экран планшета.

Да, тут и ещё кого-нибудь припомнишь… Планшет показывал, что топать до этого столь привередливого к условиям транспортировки ящика нам придётся около пяти километров. По нормальным городским улицам такая прогулка заняла бы чуть меньше часа, но это у меня и по нормальным. А у нас четыре девчонки и топать мы с ними будем по дорогам, которые нормальными не назовёшь, даже если очень захочешь.

Изложив народу проблему, я дал людям время выразить своё к ней отношение. Как и следовало ожидать, новость была тут же многократно прокомментирована, в том числе и в более, хм, эмоциональных выражениях, чем это сделал Андрей. Но моё напоминание о том, что ругайся, не ругайся, а идти надо, возражений не вызвало. Ну, мы и пошли…

Приглядываясь по пути к окружающему пейзажу, я отметил, что всего за сутки город заметно деградировал. Больше стало окон, зияющих пустотой или закрытых фанерой, пару раз попались практически полностью разрушенные дома, мусора явно прибавилось, а из трещин в асфальте пробивалась какая-то трава тоже вполне депрессивного вида — не ярко-зелёная, а блёкло-зеленоватая. Впрочем, это у нас прошли сутки, а сколько тут — кто ж его знает? Милу это, похоже, не особо огорчало — она всё так же активно снимала окружающее нас безобразие на телефон. Я случайно заметил, что Авдеев смотрит на неё как-то снисходительно. А как же его любимая секретность? Или хочет обломать девчонку, при случае заставив её удалить фотографии? Да чёрт его разберёт… Он вообще второй день какой-то слишком уж смирный. Никак не может забыть облом в директорском кабинете, что ли? Хотя да, для него это как мордой в унитаз. Ладно, посмотрим, что дальше будет.

Но уже очень скоро размышления о странностях в поведении Авдеева из моей головы вылетели. Мы упёрлись в препятствие, подобного которому ещё не встречали.