Небоскреб

Протащить Наталью через кухню нам всё-таки удалось, но в коридорчике, куда мы после этого попали, всё пошло хуже. Кушнарёва на несколько минут вообще отключилась, и нам пришлось усадить её на пол, привалив спиной к стене. Коридор, кстати, выглядел запустелым и обшарпанным, но это не пугало — мы с Маринкой привыкли, что это своего рода фирменный знак той самой рассинхронизации, а молодые то ли не придали значения, то ли и не заметили даже. Что делать с Натальей, я, откровенно говоря, не знал. На мои попытки дозваться до неё она никак не реагировала, а тормошить её или, тем более, бить по щекам, я опасался — мало ли, как это на ней отразится?

А у Маринки получилось. Присев на корточки рядом с Кушнарёвой, она положила ладошку на плечо администраторши и не нежным даже, а совершенно похотливым и развратным голосочком позвала:

— Наташа… Наташа…

Вот же ж…! Я такой голос от своей подруги и в постели-то не каждый раз слышал, а она, оказывается, умеет его включать и в совсем не постельных ситуациях!

— А… эт-то ты… — Наталья с трудом разлепила глаза и кое-как сфокусировала взгляд на Маринке. — Т-телефон мой… дай… в… в клатче…

Антон вытащил из кармана своей куртки Натальин клатч, куда запихнул его, когда мы поднимали Кушнарёву в столовке, протянул его Маринке, та извлекла телефон, проследила, чтобы Наталья его взяла и придерживала Натальину руку, страхуя телефон от падения. Ну и кому мадемуазель Кушнарёва собралась звонить? Телеглавым? А что, у них тут такое, пожалуй, и возможно…

Блин! Я так увлёкся происходящим, что упустил из виду мгновенную нормализацию обстановки. Коридор, видимо, служивший для завоза продуктов на кухню и вывоза оттуда отходов, конечно, блистающим и ухоженным не сделался, но и унылым и обшарпанным быть перестал, под потолком вместо тусклых лампочек загорелись яркие светильники, слышались звуки и доносились запахи, обычные при готовке еды в товарных количествах.

— С-старший д-дежурный ад-дминистрат-тор К-куш… К-кушнарёва, — слова давались Наталье с явным трудом, — п-помогите… к-коридор м-меж… ду… к-кухнь и с-сто… т-третьм л-лиф… л-лифтм… — её пальцы не удержали телефон и Маринка еле успела его поймать.

— Где вы, Наталья Матвеевна? Что с вами?! Что с игроками?! — нам всем было слышно, как надрывался голос в телефоне. Пришлось взять аппарат и поднести к уху.

— Павел Сергеевич Иванцев, игрок, — ага, как меня из телефона назвали, так я в него и представился. — Наталья Матвеевна сильно ударилась головой, похоже на сотрясение мозга. И у неё сломана рука.

— Дежурный администратор Кареев. Где вы находитесь, Павел Сергеевич? — вот как таких идиотов берут на работу?!

— В коридоре между кухней и сто третьим лифтом, — повторил я то, что говорила успевшая снова отключиться Кушнарёва. Мало ли, может, и не идиот, а просто не расслышал.

— Ещё пострадавшие есть? — заботливый, блин…

— Да. У одного из игроков сильный ушиб и обширная гематома мягких тканей лица, — вовремя вспомнил я, как проблема Антона называется на медицинском языке.

— Оставайтесь на месте, к вам уже направлена помощь!

— Ждём, — буркнул я в трубку и сбросил звонок.

Так, про идиотов я, похоже, подумал напрасно — уже минуты через три появились двое молодых крепких парней с носилками и симпатичная брюнеточка с красным крестом на чемодане. Осмотрев Наталью, совсем ещё молоденькая девчонка велела грузить её на носилки и занялась Антоном.

— Вы, молодой человек, пойдётё с нами, — командным тоном, не допускающим никаких возражений сказала она. — Остальные — возвращайтесь в свои комнаты. Примите наши извинения, сохраняйте спокойствие, отдыхайте.

— Может, не надо, а? Ну ерунда же! — Антон попытался вырваться из цепких лап здешней медицины. Не вышло.

— Надо, молодой человек, надо, — девочка была ну прямо сама серьёзность. — Это ненадолго, минут через десять-пятнадцать вас отпущу. Пойдёмте. Так, вы, — она повернулась к нам с Маринкой и Аней, — тоже с нами. Я покажу вам, как выйти в фойе, через кухню вам лучше не ходить. — Спорить тут было бесполезно, да и не с чем, так что мы пошли.

— Дойдёте до конца коридора, свернёте направо, — всё тем же командным тоном продолжила не по годам строгая девочка, — на следующем пересечении коридоров снова направо.

И действительно, её указания вывели нас в фойе. Дальше всё было проще — лифт, третий этаж, наши комнаты. Аня попросилась к нам подождать своего Антона, «а то одной не по себе как-то», оставив на двери их номера записку, благо у Маринки нашлись и блокнотик, и ручка.

— Ты, Ань, молодчинка, — я сразу перешёл к раздаче пряников, чтобы успокоить девочку. — Здорово со швабрами придумала! И держалась как надо.

— Я уборщицей в зале подрабатывала, — явно стесняясь такой подробности своей биографии, поведала она, — чтобы за тренировки платить. Знаю, где обычно такой инвентарь хранят, потому и нашла быстро.

— А чем занимаешься? — живо поинтересовалась Маринка. Вот тоже умничка, поддержала меня в налаживании контакта.

— Мы с Тонной пауэрлифтеры, — с явной гордостью сказала Аня. — Он, хоть и Тонна, жмёт лёжа двести сорок, я — сто пятнадцать.