Небольшие заметки по Кипру

Кебаб — это фактически шашлык: кусочки мяса, обработанные определенным образом, готовятся на живом огне, после чего подаются завернутыми в тонкую лепешку вместе с лучком, салатиком и соусом. Кебаб готовят из говядины, свинины, курицы и даже каких-то морских гадов (то ли из кальмаров, то ли из еще каких-то очень членисто-ногих). Кебаб вам могут завернуть с собой (собственно, к заведению постоянно подъезжали киприоты на машинах, чтобы взять кебабы на ужин), а могут сервировать на столике перед входом в заведение (которое в данном случае представляло собой отдельно стоящий маленький домик). Пока мне готовили кебаб, я, сидя за столиком, подружился с байкерами. Они сначала меня приняли за надутого немца (известно, что у меня физиономия совершенно не рязанская), но потом, обнаружив, что я достаточно прикольный русифицированный, вступили в разговоры и поведали о своей жизни на Кипре. Они рассказывали долго, взахлеб, сопровождая свои истории мощными глотками из пивных бутылок, перебивая друг друга и уточняя всевозможные детали. Речь их лилась плавно, но очень эмоционально. Слушать их доставляло живейшее удовольствие. Один байкер сменял другого, одна интереснейшая история перетекала в другую… Однако вся получасовая лекция легко укладывалась в одно нехитрое предложение: «А… Ездим, бухаем…» Байкеры были настолько любезны, что даже познакомили меня с местной достопримечательностью — Сумасшедшей девушкой. Мы ели кебабы, пили пиво и наблюдали за ней. Она как раз вышласправаиз-за дома напротив и шла по тротуару. Она была очень симпатичная — русская девушка лет 17-18, с отличной фигуркой и красивыми, вьющимися рыжеватыми волосами. Прям юная Николь Кидман, только без Круза.

— Прям юная Николь Кидман, — сказал я байкерам, — только без Круза.

— Она не только без Круза, — ответил один из них, которого звали Димон. — Она еще и без башни.

— В каком смысле? — удивился я.

— В прямом, — ответил Димон. — Увидишь. Мы сюда каждый вечер приезжаем вовсе не из-за кебабов. Кебабов и в наших краях полно. Мы приезжаем из-за нее. Это Сумасшедшая девочка. Мы в нее влюблены. Тайно.

— А в чем проявляется ее сумасшедшесть? — поинтересовался я.

— Увидишь, — сказал другой байкер, которого звали Снарк. — Сейчас она за угол зайдет, а когда вернется…

Тут девушка действительно завернула за угол и исчезла из поля зрения… Я вопросительно посмотрел на Димона со Снарком, но они бровями сделали знак — мол, спокуха, сейчас все будет. И действительно, ровно через минуту за углом, где скрылась девушка, послышался жуткий шум. Снарк с Димоном заулыбались. Еще через мгновенье «Николь» снова показалась в нашем поле зрения. Перед собой она толкала огромную металлическую коляску из супермаркета, причем коляска была абсолютно пустая, и шум создавала — неимоверный. С этой коляской девушка начала двигаться в обратном направлении — в сторону дома, из-за угла которого она появилась изначально.

— Вот оно, шоу, — благоговейно сказал Димон.

— Каждый день смотрим, — добавил Снарк, — а все нравится.

— Эй, подруга, — заорал Димон, — подвези квартальчик!

— Или дай на тачке порулить, — заорал Снарк.

Девушка, которая, как видно, была готова к подобным циничным предложениям, что-то заорала в ответ, но из-за шума коляски ничего не было слышно.

— Во орет, во орет, — восхищенно сказал Димон.

— Она когда в ту сторону идет — никогда не орет, — пояснил мне Снарк. — Только когда обратно с коляской.

— Но и вы ей ничего не кричите, когда она туда идет, — заметил я.

— А что кричать-то, пока она без коляски? — удивился Димон. — Самый писк — когда она с коляской.

— Так что она с ней делает-то? — поинтересовался я. — Зачем возит туда-сюда?

— Никто не знает, — ответил Снарк. — Она просто сумасшедшая, наверное. Ну кто в здравом уме будет целый квартал по асфальту таскать пустую коляску? Шум стоит — в Ларнаке слышно. А ей пофиг.

— Сумасшедшая, — подтвердил Димон, любуясь девушкой.

— Мы любим таких, — сказал Снарк. — Нестандартных.

— С дуринкой внутри, — согласился Димон. — Они прикольные.