Небо Земли

– Мы поднимаемся уже несколько минут, – кричал Саша, – значит, мы на высоте метров восемьдесят—сто.

Катя снова чуть не упала, но успела обхватить Гречкина за грудь.

– Лучше держись за меня! – крикнул он ей, чуть повернув голову вбок.

– Волна метров двести пятьдесят! – кричал Саша. – На нас сверху льется! Почти с самого верха!

Матрас периодически сносило то к тросам, то к стенке шахты, из которой на стыке бетонных плит торчали обода-перетяжки, зацепившись за которые матрас бы тут же разорвался. Но шахта три на три метра позволяла балансировать. Юра и Саша удерживали положение метрового по ширине и двухметрового по длине матраса в пространстве между тросами и стенами. Сумки с вещами и баллонами бултыхались в воде на поверхности. Васечкин первый стер руки в кровь, а уже спустя минуту кожа слезла на ладонях и у Гречкина, но, будучи во власти адреналина, на боль никто не обратил внимания.

– Да какой же она высоты?! – крикнул Саша, когда уже стало возможно разглядеть конец шахты вверху, метрах в пятидесяти.

Подъем занял девять минут. Когда давление воды снизу ослабло, матрас слегка подскочил над поверхностью и тут же приземлился обратно. Шум не стихал. Теперь, после остановки, да еще и на высоте, стало ощутимо дрожание башни, держащей удар трехсотметрового потока.

– Кажется, всё! – сказал Юра. – Кать! От меня уже можно отцепиться!

Девушка взялась руками за тросы. Матрас колыхался на воде, поэтому все же приходилось держаться. Вещи дрейфовали у противоположной стены за тросами.

– Юра, – Катя поднесла губы к уху Гречкина, – ты спас нас. Спасибо.

– Не благодари! – крикнул он ей практически в лицо. – Еще рано говорить о спасении! Но я рад помочь, да!

– Теперь сидеть тут, пока поток не спадет?! – спросил Саша.

– Да. А потом мы, по идее, должны начать опускаться! – крикнул Юра.

* * *

Через час стало ощутимо холодно. Чтоб не касаться воды стопами, сидеть пришлось, поджав ноги. По ощущениям вода была значительно ниже пятнадцати градусов – градусов десять, не выше. Катя растирала стопы руками, а зубы ее стучали. Саша с Юрой с двух сторон обняли девушку. Прижимаясь друг к другу, они сохраняли больше тепла.

Сидели в грохочущей холодной бетонной вертикальной трубе практически во тьме. Свет слабо сочился откуда-то сверху, слегка озаряя мрачные серые стены.

– Все те люди внизу, – дрожащим голосом произнесла Катя, – они все утонули. Все погибли…

– Что?! – крикнул Юра, подставляя ухо.

– Все они утонули, говорю! – крикнула Катя.

– Да! Чуть не утонули! – ответил Васечкин, не расслышав сестру. – Повезло нам!

* * *

Через два часа вся троица тряслась от холода, а голова гудела от непрекращающегося шума.

– Поток уже должен начать уходить! – крикнул Саша. – Что-то долго!

– Никому поток ничего не должен! – ответил Гречкин.

Но вскоре вода и правда начала уходить. Юра в этот момент держал трос и первым это заметил, потому что рука его медленно начала подниматься вверх. Неожиданно по всей шахте лифта зазвучал противный свист. Настолько громкий, что высокие звуковые волны его частоты рассекали низкие волны грохота потока и врезались бритвой в мозг. Сморщив лицо, Васечкин тут же объяснил природу свиста:

– Из шахты и других полостей башни уходит воздух!

– Держи трос! – крикнул Юра и спрыгнул в воду. Проплыв пару метров до рюкзака, Гречкин достал три кислородных баллона и три чехла для них, чтоб можно было прицепить за спину. Рюкзак он застегнул и оставил бултыхаться на своем месте – никуда не денется. Космонавт вернулся к матрасу. Саша с Катей взяли по баллону.

– Чувствуете?! – сказал Саша. – Тяжело дышать становится!

Юра, держась за тросы, залез обратно на матрас.

– Надевайте эти штуки на тело! – кричал Гречкин, протягивая им крепеж для баллонов. – Вот тут застежка! Ее надо вперед, а это вот назад!

– Я знаю! – ответила Катя, надевая на себя крепеж, в который она заранее поместила баллон. Девушка взяла клапан в рот и показала большой палец вверх. Васечкин повторил за сестрой, пока Юра держал трос. Гречкину стало совсем невыносимо, в глазах начало темнеть. Саша взялся за трос, а Юра моментально нацепил баллон и принялся жадно вдыхать воздух.

Свист закончился через несколько минут. Конечно же, вакуума ни в шахте, ни в башне не было, но бо́льшая, подавляющая часть атмосферы ушла вслед за Луной. Гул и грохот тоже прекратились, как и все звуки. В шахте наступила полная тишина, но звон в ушах людей все еще стоял из-за повреждения шумом нервных окончаний во внутреннем ухе. Впрочем, этот недуг хоть и неприятен, но не опасен и продлится недолго.