Небо в алмазах

— Какое небо сегодня звездное! — восхищенно проговорила Тамара, задрав голову кверху. — Будто алмазы там рассыпали, да?

Я скептически хмыкнул. Какой, интересно, идиот придумал, что счастье — это небо в алмазах? Банкир какой-нибудь. Или нет — владелец ювелирного магазина. Придумал, написал на бумажке и выставил в витрину своего магазина, дуря доверчивых покупателей. Неба в алмазах не бывает. Сказки это все. Не бывает неба в алмазах точно так же, как не горит шапка на воре, а бог не метит шельму...

— Что ты дрожишь? — вдруг остановилась Тамара. — Иду просто как с отбойным молотком под руку! Трясешься весь! Что с тобой?!

— Холодно, — сказал я. — И одиноко.

— Ты что, дурак? — Тамара покрутила пальцем у виска.

Нет, к сожалению, я не дурак. А как бы хотелось быть дураком, чтобы принимать на веру все слова ДК! И еще неграмотным — чтобы никогда не прочитать письма Лисицына... Но — не судьба. Как ни смешно, я оказался слишком умным. И теперь я понял, что такое горе от ума.

— Ты что, дурак? — обиженно спросила Тамара. — Как ты можешь быть одиноким, если тут я с тобой!

Слабый аргумент для утешения. Но другого у меня не было. Я посмотрел в Тамарины глаза и внезапно вспомнил:

— Мне нужно отдать Лимонадовой жене деньги. Компенсацию за моральный ущерб.

— Ну так пошли, — предложила Тамара.

— А не поздно?

— Скорее — рано. Но пока дойдем... А потом, если на дом приносят деньги, грешно смотреть на часы и рассуждать, поздно их принесли или рано...

И мы пошли — достаточно быстро, чтобы не замерзнуть, и достаточно тесно прижавшись плечами друг к другу, чтобы избавиться от страха, который еще сидел внутри нас.

С каждым новым шагом нам становилось все теплее, а страха оставалось все меньше. Метров через триста я вдруг остановился, сгреб Тамару в охапку и стал целовать ее в губы, в щеки, в глаза... Со стороны все это должно было выглядеть ужасно. Согласен, дурацкий способ избавиться от чувства одиночества и отчаяния.

Но другого никто еще не придумал.