Небо цвета стали

Кеннет оглянулся через плечо, туда, где группа его солдат стояла, прижимая к себе бесформенные мешки из грубого полотна. Большинство таращились на него взглядами, что мало отличались от взгляда квартирмейстера, а некоторые наверняка бы охотно вернулись в конюшню. «Черный был прав, – подумал он с легкой усмешкой, – я слишком много на себя беру, слишком мало сплю и вообще почти не отдыхаю, раз так, то меня запросто можно вывести из себя, а в результате – одни проблемы. Как с теми Крысами, которых я велел оставить посреди озера. Некоторые называют такое талантом создавать себе врагов».

Велергорф вышел из склада, держа последние мешки.

– Хорошо. – Кеннет взглянул на квартирмейстера. – Так где мне подписать?

* * *

Они покинули склад в молчании. Кеннет остановил отряд поднятой рукою и медленно повернулся к солдатам. Те смотрели на него со смесью интереса и удивления. Как на некое экзотическое создание.

– Доспехи, – обронил он. – Вы не покинете крепость словно банда пастухов.

Они надевали кожаные поддоспешники, разного размера кольчуги, ламелярии. Шлемы. Он оценивал их прежде всего по панцирям. Те, в ламеляриях и тяжелых кольчугах, – наверняка убивающие в первом ряду, не следопыты или разведчики, но неоценимы, когда нужно ворваться в укрепленный дом или сломать строй врага. Это, впрочем, было видно и по их оружию: тяжелым мечам, бердышам и моргенштернам. По тесакам шириной с мужскую ладонь – для схватки в ближнем бою.

Легкий доспех преимущественно носили стражники, привыкшие полагаться на скрытый шаг и быстрые стрелы, посланные в противника из засады. Легенда Горной Стражи времен войны с империей гласила, что тактика «стреляй и беги» приводила в ярость всех меекханских генералов. Но, сколько бы ни говорили о бесчестной войне, каждая рота как минимум на четверть состояла из прекрасных стрелков, которые, если речь шла о терпении и меткости, могли бы соревноваться с лучшими из браконьеров. Здесь были как минимум десяток таких следопытов: легкие панцири, легкие шлемы, арбалеты, выглядящие словно оружие наемных убийц из отрядов Крысиной Норы, из благородного оружия носили они лишь корды или два полумеча. Остальные солдаты использовали вооружение потяжелее: примерно такое, как сам лейтенант, – кольчуга, шлем, меч или топор, порой щит и арбалет. Основа любой роты.

Он отыскал Фенло Нура. Кеннета поразила кожаная куртка, покрытая пятнами разного оттенка коричневого, замаскированный кусочками материи арбалет, два колчана для стрел и несколько длинных ножей для комплекта. А ведь он готов был поспорить, что именно этот солдат станет носить тяжелый панцирь и двусечный топор. Нужно держать с ним ухо востро. Несмотря на первое впечатление, Нур был не холериком, что бросается в бой с пеной на губах, но хладнокровным сукиным сыном, что может часами таиться в засаде, чтобы после убить одной стрелою. Чудесное приобретение, если завоевать его доверие.

– Плащи, – обронил лейтенант следующий приказ, зная, что сейчас множество глаз в крепости следит за ними.

Они надели плащи – быстрее или медленнее. Старательно или абы как. Но надели все.

Кеннет повел взглядом по знакам, вышитым на материале. Рота, полк, рота, полк… разный размер и форма цифр, разные истории, по крайней мере восемь разных отрядов. Сделать сплоченную роту из четырех десятков ему удалось за два года. Сколько времени это займет теперь?

– Сегодня мы идем в окрестности Кехлорена, вы станете нести стражу и будете наготове, как и прочие. А если кто-то окажется настолько глуп, чтобы на нас напасть, вам придется сражаться, как и остальным.

Солдаты глядели прямо на него, некоторые даже с чем-то вроде симпатии. Однако бо́льшая часть взглядов была показательно равнодушной. Он оценил их, они оценили его, искали слабые точки, черты характера. Возможно, некоторым понравилось его представление у квартирмейстера, но наверняка не тем, кто постарше. А несколько здесь были в возрасте Велергорфа.

– Завтра утром вы отпорете номера старых рот и вышьете себе такие. – Он указал на свой плащ. – Две шестерки, та, что слева, – наполовину выше первой.

Как и полагал, почти все лица окаменели. Он уже это проходил – пару лет назад.

– Проверю лично. Можете не носить плащи с этим номером, разве что я или ваш десятник отдаст другой приказ, но номер должен быть нашим. И вышитым красной нитью.

– Красные Шестерки, да?

Нур, конечно же.

– Да, стражник, Красные Шестерки. Некоторые, возможно, о нас слышали, другие – нет. Те, кто слышал, могут понарассказывать всяких сказочек остальным. Важно то, что рота сделает, а не то, что сделала. А отныне… – Кеннет заглянул Нуру прямо в глаза и нашел там то, на что он и надеялся. Несмотря на агрессивный тон и гневно сжатые кулаки – холод и спокойствие. – Отныне вы – ее часть.

Ему захотелось откусить свой язык. Такие разговоры хороши в героических эпосах, а не когда он стоит перед группкой циничных, битых судьбою забияк.

– Вы уже меня оценили, – продолжил он. – Молодой, глупый, немного безумный и рыжий. И командиры его не любят, раз уж передали ему нас. А теперь я стану оценивать вас. Понятно?