Небо после бури

Когда-то давно мой отец посещал Анкану. «Они считают нас варварами, потому что по культурному развитию намного превосходят жителей Империи, – рассказывал он потом. – Анканцы намного образованнее и проницательнее нас – я очень удивился, когда они согласились принять меня».

– Следует ли мне предложить ему подождать, чтобы Императрица-регент увиделась с ним тоже? – спрашивает Декс.

Я отрицательно качаю головой. У Ливии и без того достаточно забот.

– Отправь его в мои покои. Немедленно.

– Может, сначала врача? – Декс мрачно смотрит, как я приволакиваю раненую ногу. – Пока тебя не было, из Навиума прибыл лейтенант Сильвиус. Он сопровождает твоего дядю Янса. – Декс делает едва заметную паузу перед тем, как произнести имя врача, и я прячу улыбку. Хорошо, что в этом мире хоть кто-то из нас еще способен радоваться.

– На мне все быстро заживает, – уверяю его я. – Но все равно размести Сильвиуса в замке. Насколько я помню, в Навиуме они обходились минимумом продовольствия. Нам бы тоже пригодилось это умение. И во имя неба, переведи эту чертову фразу. Поищи сведения о карконских обычаях и ритуалах – мне показалось, это не боевой клич, а, скорее, какое-то заклинание.

К тому времени, как раздается стук в дверь, я успеваю смыть с себя дорожную грязь и надеть церемониальные доспехи. Большая часть мелких царапин успела зажить, а рана в ноге перестала кровоточить.

– Приветствую тебя, Кровавый Сорокопут.

Анканский посол – мужчина примерно моего роста, с темно-коричневой кожей и курчавыми седыми волосами. Он говорит на серрийском с едва заметным акцентом. Благодаря мягким сандалиям у него неслышная поступь, но он склоняется передо мной, синие одежды, расшитые изображениями цветов и животных, мягко шуршат.

– Я посол Реми Э’тва. – При нем нет оружия, но широкие плечи и решительный шаг свидетельствуют о его силе. Это воин.

– Ты похожа на своего отца, – продолжает он, когда я закрываю дверь. – Много лет назад мы встречались с ним. Он был хорошим человеком, открытым для новых знаний. Я научил его словам прощания на нашем языке: «Эмифал Фирдаант».

– И что это означает? – спрашиваю я.

– «Пусть смерть заберет меня первым». – При виде моего озадаченного лица Реми улыбается. – Твой отец тоже сначала удивился. Но потом, когда мы заговорили о его жене и дочерях, он понял. Я был очень опечален, узнав о его гибели.

Я жестом приглашаю посла в свою гостиную.

– Твой народ много лет избегал каких бы то ни было дел с Империей. Что изменилось?

Кажется, посла удивила моя прямота – возможно, он приготовился к продолжительному обмену любезностями.

– Ты отменила рабство, Кровавый Сорокопут, – говорит он. – Для нас это обязательное условие. Если ты поклянешься, что рабство не вернется, я готов заключить договор о торговле между Императором Закариасом и Анканой. В качестве жеста доброй воли я привез с собой дюжину анканских саперов…

«У нас есть военные инженеры», – вертится у меня на языке, но я приказываю себе молчать. В моей армии не найдется и шести саперов. Остальные воюют на стороне Керис.

– И передвижные катапульты, – добавляет посол. – Они меньше и легче, чем те, что имелись в Антиуме, но не уступают вашим по мощности. Мне кажется, они пригодятся вам в предстоящей войне.

Абсолютная уверенность, с которой он произносит эти слова, вызывает у меня раздражение. Но, вспомнив о том, что в моем распоряжении всего несколько саперов и нет ни одной катапульты, я наступаю на горло уязвленному самолюбию.

– Ваш народ способен предвидеть будущее, – усмехаюсь я. – Как Пророки.

– Наш дар не краденый, – подчеркнуто нейтральным тоном говорит Реми. – Но был обретен после долгих лет обучения. Пророки видели детали. Мы видим результат.

– И что же ты видишь, глядя на меня?

Вообще-то, я собиралась задать совсем другой вопрос. Но этот не давал мне покоя с той минуты, как Декс сообщил о прибытии человека из Анканы.

– Сейчас, глядя на тебя, я вижу Дил-Эвал, – говорит он. – Ту, которая исцеляет. Когда я смотрю в твое будущее, я вижу… – Он замолкает и пожимает плечами. – Нечто иное.

Посол плавно переходит к торговому соглашению и сообщает мне, что хочет получить в обмен на саперов и катапульты. Я соглашаюсь продать ему зерно и скот – хотя лишь небесам известно, откуда я все это возьму! – и говорю, что Императрица рассмотрит вопрос о продаже серрийских клинков. Посол выглядит удовлетворенным. Вскоре после его ухода в дверь снова стучат.

Я обнаруживаю на пороге сестру, которая застыла, наклонив голову под неестественным углом. Закариас вцепился в прядь ее волос и радостно тянет на себя.

– Ты с ума сошла, зачем распустила волосы? – Я щекочу пяточку Зака, он отпускает волосы матери и рвется ко мне с возгласом «ба!».

По мнению Ливии он еще слишком мал, чтобы понимать наши разговоры. Но я думаю, он прекрасно знает, кто любит его больше всех. Когда я беру его на руки, он тянется к моей косе, но потом, передумав, касается ладошками моего лица.

– Маленький предатель.