Небо, полное звезд

Такой трудный шаг, что земля качнулась под ногами, ожидая моего решения.

Наверное, труднее только, стоя на краю обрыва и раскинув руки, словно крылья, сделать шаг в бездну – навстречу ветру, треплющему волосы и одежду. Сейчас или никогда.

Дальше, как в мучительной замедленной съемке: я сделала рывок, оттолкнулась от кресла и встала – на глазах у всего мира, у каждого, кто мог увидеть меня в тот момент.

Пошатнулась от осознания произошедшего и сделала первый шаг. Затем второй, третий. Спустилась по ступеням и, тяжело дыша, понеслась по улице.

Бегущая девочка – ничего необычного, но только не в этот раз. Я мчалась вперед не разбирая дороги, и до меня никому не было дела, и только слезы горячими дорожками катились по моему лицу. Мне нужно было успеть, нужно было спасти его – иначе зачем это все? Зачем этому миру я, если в нем не будет Мики?

Я не боялась смерти – это всего лишь ставка, которую мы делаем, играя в жизнь.

Я не боялась больше ничего, кроме того, что время, однажды открывшее мне свою магическую власть, вдруг закончится.

Беда в том, что часто миг, которого мы так ждем или боимся, приходит в самый неподходящий момент, и труднее всего не сделать правильный выбор, а сделать его в подходящее время.

Я не хотела упустить свое.

Я не могла этого допустить.

Мои легкие горели, мышцы тянуло, а по спине уже струился пот, но Сампо, казавшийся еще недавно таким маленьким, в эту ночь стал бесконечным. Дорога все вилась и вилась, петляя меж деревьев и домов, а в небе белым диском на фоне медной патины облаков качалась луна.

– Анна! – раздалось сзади.

Автомобиль посигналил и, визгнув шинами, остановился у края проезжей части.

Я согнулась пополам, мои волосы прилипли к лицу, руки и ноги дрожали.

– Садись! – прокричала сестра.

Я с трудом доковыляла до пассажирской двери и забралась в салон.

– Что сказала мама? – спросила, задыхаясь.

– Думаю, она стоит сейчас на пороге и с ужасом думает о том, куда подевались ее дети и кто угнал машину из гаража, – на одном дыхании выпалила Софья.

Я посмотрела на часы.

– Гони! Мы все еще можем успеть! Гони!

Моя сестра не была хорошим водителем, она только готовилась к тому, чтобы получить права, но, клянусь, она была лучшей сестрой в целом мире, потому что гнала так, будто за нами мчались все демоны преисподней.

52

– Боже… – прошептала я, когда автомобиль свернул к озеру.

Там, вдалеке, на вышке темнели две мужские фигуры.

– Держись! – завопила сестра, выруливая на гравийку.

Я вцепилась в поручень и зажмурилась.

Наверное, у жертв аварий это происходит на автомате. Сердце замирает, и мир на какое-то мгновение застывает в ожидании. На секунду машина будто зависла в воздухе, а затем шарахнулась со всей дури о неровную лесную дорогу. Когда я открыла глаза, мы двигались вперед в клубах пыли, повсюду высились сосны и ели, а луна в небе подпрыгивала на каждой кочке.

– Надо было брать уроки экстремального вождения! – воскликнула Софья.

– Напомни сказать Ромычу, чтобы не давал тебе свою машину, – сказала я, втягивая голову в плечи.

Автомобиль несся меж деревьев не разбирая дороги. Казалось, что он летит вперед, подчиняясь ветру, а сестра лишь держится руками за руль, но вдруг она крутанула его, и машина, вильнув меж соснами, вдруг выскочила к берегу.

Одна, две, три – я отсчитывала секунды, пока мы приближались к вышке. Удивительно, что мы не снесли ее и не улетели в озеро. Софья ударила по тормозам как раз в тот момент, когда это вот-вот должно было случиться.

– Мика! – закричала я, выпрыгивая из машины. – Мика-а-а!

С земли не было видно фигур на вышке, но у меня все еще был шанс его спасти.

– Мика! – прокричала я и бросилась к калитке.

Открыла ее и стала забираться по ржавым ступеням.

«Тик-так, тик-так», – разум отсчитывал секунды.

Вот кто забирался в моем сне на вышку – это была я! Мои руки напряженно дрожали, подошвы домашних тапочек опасно скользили по металлу. «Еще чуть-чуть, еще немного, только держаться, только терпеть. Не смотреть вниз».

Внизу посигналила машина. Софья пыталась привлечь внимание парней. Молодец!

– Мика! – крикнула я, срывая голос.

Он должен знать правду. Любую. Всю. Должен знать ответы на свои вопросы и даже больше. Жить без него – это катастрофа, но жить, зная, что его нет на свете, – настоящая беда.

Пусть он меня ненавидит. Пусть никогда больше не посмотрит в мою сторону, но я хочу, чтобы он жил, чтобы улыбался, был счастлив – с кем-то другим, не со мной. Зная, что ему хорошо, я тоже буду счастливой.

Жизнь в мире, где нет Мики, – это жизнь наполовину. С половиной души, половиной сердца, половиной тела. Жизнь получеловека.

Поверьте, в мире гораздо больше душевных инвалидов, чем людей с ограниченными возможностями. Признавать ошибки, делать выводы, прощать, пытаться искупить вину – вот что делает нас людьми. Научиться этому – великий дар. Именно признание вины и есть преодоление, именно это и есть свобода.

Я поднималась все выше и выше, думая только о том, что Оливия бы простила меня.