Небо Ночи (СИ)

— Пожалуйста, — звучит вежливой просьбой и самоконтроль летит к чёрту. Джаггер со злостью убирает цепи, отмечая, что двое других Стражей уже сделали это — слабаки; они-то не могут себе позволить противостоять своему Небу. Джаггер, как наяву, представил себе реакцию Бермуды, внутренне закатывая глаза.

— Господину будешь объясняться сам, — кинул мрачный Страж напоследок, увидев почти солнечную улыбку своего Неба и искреннюю благодарность. Ради такого и сотню приказов нарушить не жаль.

— Спасибо! — Тсуна действительно радовался и даже в порыве чувств обнял несчастного Джаггера, который находился по-человеческому состоянию где-то в пределах эйфории. Если бы у него билось сердце, то оно бы грозилось остановиться, выстукивая лишь через раз слово: «Небо».

Их маленькое Небо восхитительно, счастливо и так похоже на воплощение жизни, что ему можно позволить всё. Их Небо улыбается-улыбается так приятно, что хочется плюнуть на всё и остаться навсегда рядом. Их Небо всегда говорит: увидимся, — и только это помогает Джаггеру отмереть и утащить остальных двух за шиворот, потому что те оказались полностью привороженные, что скоро в ноги кланяться начнут.

Их Небо имеет над ними всёпозволительную власть и никогда этим не эксплуатирует в полную меру.

И никогда не звучат слова прощания.

========== Часть 4 ==========

Реборн посмотрел на брата своего ученика совсем другим взглядом. Посмотрел на него как на Небо, потому что не ощутить чужое мягкое пламя было невозможно. Тем более для Аркобалено.

Тсуна был слабым, беспламенным, тихим, незаметным и совершенно точно никчёмным мальчишкой — за одну его улыбку хотелось продать душу. Тсуна был нескладным и хрупким подростком тринадцати лет — в тёмном золоте ночных звёзд отражалась мудрость недоступная людям, которые медленно растворялись в карей радужке глаз. Тсуна был «среднячком» по всем параметрам во всех областях — не заметить, как он из Вендиче веревки вьёт, было невозможно.

Мукуро во все глаза смотрел на стоящего рядом с собой мальчика и испытывал рациональный страх к тому, кто не излучает ни малейшего намёка на опасность, но которого слушаются бессмертные мертвецы — Тсуна дружелюбно улыбнулся ему, а у иллюзиониста пробежался холодок по спине, наклонился к нему и назидательно похлопал по голове — честно, если бы Мукуро не сидел, упал бы; настолько его пугал безобидный с виду паренёк. Кен и Чикуса рядом были белее мела, не сводя глаз с мальчика. А потом Тсуна попросил прощения за излишне грубое поведение Стражей, с грустью отмечая наливающиеся фиолетовые кровоподтёки подростков — кажется, был физически слышен разрыв шаблона.

— Я хочу тебя попросить кое о чём, — говорит Тсуна, присаживаясь на корточки, упираясь локтем о колено, щекой о ладонь. И улыбается невинно, а в глазах появляется что-то хитрящее, шкодливое. — Можешь считать это ценою за свободу свою и этих двух, — свободной рукой Тсуна поочерёдно ткнул пальцем в Кена и Чикусу.

— И что же это будет? — подобрался Мукуро, глядя настороженно, заранее злобно, потому что показной невинностью его не обмануть.

Тсуна улыбается тепло, на зависть всех обманщиков-иллюзионистов, и лёгкомысленно озвучивает:

— Стань другом и Хранителем Аширы, — сзади кто-то закашлялся, наверняка сам названный. А Тсуна смотрел испытывающее, требовательно, выжидающе — Мукуро понял, что отказаться у него права нет.

— Ку-фу-фу, — привычно усмехается Туман, протягивая ладонь для рукопожатия; мальчик резко встал и потянул за протянутую руку Мукуро вверх, ставя на ноги.

— Я рад, — честно произнёс Тсуна, прикрывая ясные горящие глаза, и боль отчего-то притупилась, а сделка закрепилась на пламени. Вот же сукин сын! Видимо, что-то такое было написано у него на лице, потому что Тсуна только гаденько хихикнул. — Ну-ну, лучше тебе не знать гнева Вендиче, если со мной что-то случится, — это не угроза, лишь константа, и улыбка… очередная ребяческая солнечная улыбка, которая неуловимо отличалась от всех предыдущих.

Кажется, Мукуро столкнулся с профессионалом.

Ашира, очень мягко говоря, был в шоке. Кто такие Вендиче ему объяснили ещё по пути в этот заброшенный театр, когда Реборн почувствовал их леденящую ауру и жажду убийства. Находясь с ними в одной комнате Ашира понял это, как никогда, отчётливо. Эти существа возможно, когда-то, были людьми, но то что он ощутил рядом с ними не шло ни в какое сравнение ни с чем, что он успел до этого увидеть. Это были монстры, порождённые ненавистью; это были мертвецы, которые отказались умирать и гнили изнутри; это были беспристрасные Стражи омерты, чей закон нельзя нарушать, что лучше успеть умереть, чем попасться Вендиче. Если ты попал к ним, то обратной дороги нет.