Небо для смелых

Все шло хорошо. Казалось, только радуйся успехам, вкладывай все силы в любимое дело, которое стало содержанием каждого дня жизни. Однако комбрига постепенно охватывала какая-то внутренняя неудовлетворенность, словно занимался не совсем своим делом. Еще на маневрах появилось сомнение в целесообразности смешанных бригад. Хотелось проработать решение на боевые действия истребителей до полной глубины, следить за его осуществлением, корректировать по мере необходимости. А тут нужно точно так же глубоко обдумать решение для бомбардировщиков, разведчиков и тоже своевременно вмешиваться, отчего распылялось внимание, а в душе росла неудовлетворенность.

Глядя вперед, он видел все-таки себя «чистым истребителем», только для этого самолета мечтал разрабатывать тактику его применения. Наконец, свою личную тренировку он мыслил вместе с такими же одержимыми маневром и скоростью летчиками.

Действительность была иной. Бомбардировочные эскадрильи казались путами на руках и ногах. Птухин заметил, что и кабинетные дела у него в основном связаны с бомбардировщиками. А полеты с ними сдерживали совершенствование его как истребителя. Больше того, ему казалось, что от общения с ними притупляется его собственная быстрота реакций, сообразительность, навыки пилотирования истребителем. Постепенно зрело решение проситься в истребительные части.

Завершался 1934 год. Бригада крепла. Выполняя указание Алксниса, летчики интенсивно овладевали слепыми и высотными полетами. Росли свои опытные кадры, прибывали хорошие «бывшие пехотные». Поэтому без всякой предвзятости встретил Птухин нового командира эскадрильи Федора Фалалеева [Ф. И. Фалалеев — впоследствии маршал авиации], еще два года назад командовавшего стрелковым полком.

Радость успехов уходящего первого года второй пятилетки была омрачена злодейским выстрелом в Сергея Мироновича Кирова, чье имя неотделимо было от всего того, чего достигла Советская власть. Обращаясь к воинам Красной Армии, начальник Политуправления РККА Я. Б. Гамарник призвал в память выдающегося борца революции «повышать обороноспособность Родины, еще теснее сплотиться вокруг партии…».

Повышать оборонную мощь ежедневно, ежечасно вынуждала и международная обстановка. Мир постепенно втягивался в водоворот войны, центром которого стала Германия. Введением с марта 1935 года всеобщей воинской повинности в Германии Гитлер окончательно разрушил ветхий забор ограничений Версальского договора. Германия с поспешностью вооружалась, гигантскими скачками развивала авиацию. Похоже было, что фашисты действительно собирались реализовать указание Геринга: «Германская нация должна стать нацией летчиков». Иначе трудно было объяснить тот факт, что за год скромный, в 60 человек воздушный штаб Германии при министерстве транспорта разросся в самостоятельное министерство со штатом в 900 человек, а его бюджет к 1934 году увеличился по сравнению с 1932 годом в пять раз! Гитлер, успокаивая правительства соседних государств, заверял, что Германия обязана иметь воздушный флот, равный ВВС РККА.

Крепли Вооруженные Силы Советской Республики. Был принят второй пятилетний план военного строительства.

На совещании авиационных командиров нарком обороны Ворошилов рассказал о плане развития ВВС на 1935–1937 годы и задачах командиров частей. Последние его слова: «За вами остается обязательство выполнить указание товарища Сталина о том, что мы должны иметь летчиков, преданных делу пролетарской революции, смелых, отважных, выносливых и в совершенстве владеющих техникой, чтобы играть ею» — были встречены громом аплодисментов.

В перерыве Птухин решительно направился к Алкснису, чтобы решить давно мучивший вопрос. Яков Иванович беседовал с комбригом Красовским [С. А. Красовский — впоследствии маршал авиации] и, увидев Евгения Саввича, опередил его:

— Товарищ Птухин, молодец, рад вашим успехам. Бригада в числе передовых и по налету и по безаварийности. Вам сейчас надо выступить, поделиться опытом. Считайте, что вы завоевали право участвовать в первомайском параде. Не подкачаете?

— Нет, все силы приложим, оправдаем доверие.

— А у вас ко мне вопрос? — испытующе глядя на Птухина, спросил Алкснис.

— Да нет, теперь уже нет. Пожалуй, теперь не время, — замялся комбриг.

— А, значит, просьба. Так я вас слушаю.

— Даже не знаю, с чего начать. Как бы вам объяснить… Истребитель я, а бригада смешанная — бомбардировщики, разведчики — лапша всякая… Извините, — спохватился он, — не по мне это.

— Вот как? Огорошили, с вами не соскучишься. А успехов с лапшой-то добились неплохих. Значит, работа по долгу, но вопреки желанию.

— Если необходимо, я буду работать и в смешанной.