Небо для смелых

Открутив положенное время на «потолке» по третьему пункту летной программы, Женя перешел в пологую спираль и периодически давал газ, чтобы не переохладить мотор. После высоты приятно было вдыхать густой холодный воздух. От яркого солнца слезились глаза. Оно казалось везде: то прямо, когда самолет разворачивался в его сторону, то отражалось от приборов, когда оказывалось сзади.

Из-под крыла, нарушая белизну снегового покрова, медленно стал выплывать город Кожухов. Где-то боковым зрением Женя увидел самолет, который шел со снижением. Женя присмотрелся, и в тот момент, когда самолет развернулся носом, увидел неподвижно стоящий винт. Самолет шел на вынужденную.

Не раздумывая, Женя стал сближаться. Еще на большом расстоянии рассмотрел номер — 7709… самолет, на котором недели две назад садился на вынужденную Юнгмейстер. А теперь Женя без труда узнал военлета Цуренко. Летчик сосредоточенно выискивал площадку на снегу. Местность была пересеченной — сесть было негде. Женя зашел с внутренней стороны и обозначил себя. На секунду бросив управление, Цуренко скрещенными руками перед собой показал, что сдал мотор.

Высоты оставалось немного, уже нужно было строить расчет на посадку. Женя оглядел землю и решил, что садиться следует на поле, ближе к Кожухову, чтобы люди могли быстро подбежать — мало ли чем закончится посадка. Цуренко почему-то тянул в другую сторону. Выскочив вперед, Птухин покачал с крыла на крыло, давая знак «следуй за мной», и стал медленно разворачиваться. Оглянувшись, он увидел, что Цуренко за ним не следует. Все. Оставалось только наблюдать, чем кончится посадка. Став в круг на высоте метров двадцати, Женя видел, как самолет мягко коснулся снега и заскользил, быстро теряя скорость. Теперь в благополучном исходе посадки можно было не сомневаться. Однако, почти остановившись, самолет резко развернулся вправо и… оказался на спине. Женя подвернул самолет, убрал газ и стал рассчитывать посадку поближе к Цуренко. В тот момент, когда лыжи коснулись снега, Женя подумал, что может оказаться в таком же положении, только добровольно. Птухин всей силой прижимал ручку к животу, напрягаясь каждый момент, когда хвост начинал подпрыгивать на неровностях.

Едва, самолет остановился, Женя выскочил из кабины, не выключая мотора, помчался к опрокинутому самолету. Издали он увидел, что Цуренко до сих пор висит вниз головой и, как показалось, неподвижно.

— Я сейчас! — заорал Птухин во все горло. Голова летчика медленно повернулась в его сторону.

— Жив! — обрадовался Птухин.

Цуренко держался руками за привязные ремни, в замок которых крепко упиралась ручка управления. Ноги вывалились из педалей, и теперь весь он, скрючившись, висел на ремнях. Выбраться сам он бы не смог. И, несмотря на то, что времени прошло совсем немного, лицо его посинело и опухло.

Женя дернул ручку, но та крепко уперлась в живот летчику. Нужен был нож, но его не было ни у Птухина, ни у Цуренко.

Подобравшись на спине под кабину, Женя уперся Э тяжелое тело Цуренко, приподнял его, освободил ручку управления. Дернув скобу, он расстегнул ремни, и мгновенно тело Цуренко вывалилось из кабины. Полежав неподвижно, оба летчика медленно стали выбираться из-под самолета.

* * *

С первых дней июля 1925 года установилась небывалая жара. К полудню все живое искало спасительной тени. Даже надоедливые коровы, не желавшие понять, что летное поле не пастбище, теперь отдавали предпочтение кустарникам и рощам. Казалось, одни цикады радовались нестерпимой жаре, соревнуясь в треске с авиационными моторами. С воздуха летчики видели, как горят то хлеб в поле, то дома в деревне.

Второй день, не считаясь с условиями, летчики Пумпур, Птухин, Заборенко, Седько вылетают на боевое задание.

10 июля рано утром новый командир эскадрильи Николай Иванович Логинов поставил этой четверке летчиков боевую задачу — подавить восставшие банды, руководимые эсерами и меньшевиками. Бандиты сосредоточились в селах близ станции Ильинская Московско-Курской железной дороги. Нет, не жара, а бандиты поджигали хлеб и дома активистов. На следующий день бандитами был подбит и сел на вынужденную военлет Седько. Летчик был ранен, но успел скрыться, а самолет бандиты сожгли.

— Будьте внимательны, товарищи, — напутствовал летчиков перед вылетом командир эскадрильи. — Нет ничего омерзительнее разъяренного кулака.

Летчики боевое задание выполнили.

Глава II НАЙДИ СВОЕ МЕСТО

К концу 1925 года достигшей за короткий срок больших успехов 7-й отдельной истребительной авиационной эскадрилье, где служил Евгений Птухин, было присвоено звание «имени Дзержинского».

Входило в традицию присваивать имена выдающихся деятелей революции передовым и вновь создаваемым эскадрильям. Самолеты, построенные на личные сбережения советских людей, были вручены Военно-Воздушным Силам для эскадрильи «Ленин», «Нетте», «Нарком-военмор». Свои деньги переводили в фонд авиации колхозники, рабочие, интеллигенция. Вручали деньги на постройку самолетов артисты театра Мейерхольда, сотрудники ряда советских посольств.