Небо для Беса

Мы встречаемся взглядами.

— Её зовут Аиша. Я люблю еë. У нас будет ребёнок…

Слышу, как братья тихо выходят.

— Иван уже совсем взрослый. И скоро женится тоже. А ещё мы с Аишей решили пацана усыновить. Братья на свадьбу все приехали. В общем, всë хорошо.

На секунду его пальцы слабо вздрагивают в ответ. Глаза снова закрываются.

— И со Спартой всë хорошо. Ты больше ни о чем не волнуйся. Теперь я за тебя…

Эпилог

На нашей доске почёта по самбо перестановки.

В центре всë также висит отец, я отказался от чёрной рамки. Хочу, чтобы висел в светлой, как память о нём.

Он умер во сне, спустя пару дней после визита братьев. Для меня этот момент не траурный. Траурными были инфаркт, инсульт и события после. А смерть… Его словно наконец-то отпустили.

Моя фотка рядом с ним справа. Слева — ещё пара элитных выпускников отца, показавших в спорте высокие достижения.

Над нами висит тройка моих архаровцев — Тарханов, Яшин, Шмелёв. Отодвинув стекло добавляю к ним достойных соседей — Артёма, Мая, Ибрагима.

Моя непобедимая рота.

Я ищу, чем занять себя. Волнуюсь… Сегодня у меня важная встреча.

В спортзале хохот. Заглядываю.

Ярославна опять затеяла какой-то кипиш.

— Ч-ч-ч! — шикают все и разворачиваются ко мне лицом, пряча руки за спину.

Лица сияют.

— Шкодим? — хмурюсь.

— Немножко! — улыбается она, подходя ко мне.

— А Иван где?

— Он Аише кексики повёз и йогурт. Её там кашей фу-фушной с утра накормили на воде. Она голодная.

— Так ей вообще ничего нельзя. У неё же операция!

До плановой доносили. Можно и ещё… Но вдруг какие-то осложнения, врачи не хотят рисковать. А если осложнений не будет, через годика три можно и за вторым сходить.

— Ну а после операции проснётся же тоже голодная. А там опять какую-нибудь гадость дадут. А кексики — творожные с яблоком. Алёна Максимовна одобрила.

— Ну, хорошо. Спасибо.

Выглядываю ей за спину. Чем они заняты?

— А Вас в кабинете директора Рустам ждёт, кстати, — делает шаг в сторону, преграждая мне обзор.

— Да?

Вернулся, значит…

По дороге набираю Аишу. Не берёт трубку.

Бессо: Мне кажется, уже пора — дочь или сын?

Аиша знает, а я до сих пор — нет. Всë, что куплено для малыша — в нейтральных тонах — лимонный, зелёный, оранжевый, бежевый…

Но украсить дом для встречи мамы и малыша мы с Женькой хотим в правильном цвете.

Не прочитанно.

Наверное, готовится к операции. Пора ехать!

Но корзина с цветами в кабинете. И мне вдруг становится неприятно, что Рустам там наедине с цветами, которые поедут к моей жене и ребёнку.

Открываю дверь.

Он хмуро смотрит на этот букет.

Корзина стилизована под колыбельку. Белые розы, пионы, тюльпаны, хризантемы.

— Здравствуй, Рустам.

— Мхм… — поджимает он губы, поворачиваясь ко мне.

Я знаю, почему он приехал.

— Тебя, наверное, интересует вопрос с дивидендами?

— Они пересохли.

— Поток финансов направлен на развитие школы. Мы открыли корпус. Набрали ещё сорок человек. Прибыли нет. Мы работаем в дефицит. Нет прибыли, нет дивидендов.

— Как долго это будет продолжаться?

— А я не знаю… — развожу руками. — Может, ты как-то готов поработать над привлечением финансов?

— Ну это же очевидный саботаж!

— Нет, Рустам. Просто мы все хотим вложиться и лет через пять…

— Пять?!

Полтора года на самом деле по реальному финплану, но есть и официальный.

Достаю документы, раскладываю перед ним.

— Читай… На собрании тебя не было. Через пять у нас будет конкурентноспособная команда по дзюдо и греко-римской. Или ты умеешь растить чемпионов быстрее?

— Мне нужно сейчас!

Конечно… У тебя иски от твоих инкубаторов! Девочки то попались ушлые. И знали зачем беременеют. Не получилось у тебя их на аборт затащить? Тоже, конечно, они прогадали. Не так ты и богат, как перед ними красовался!

— Сейчас — увы. Школа — это долгосрочное вложение. Но… Если хочешь, ты можешь продать акции.

— Кто купит акции без дивидендов на ближайшие пять лет?! Они же ничерта не стоят при таком раскладе!

— Я найду заинтересованных покупателей. И твою долю готовы купить вот за эту сумму.

— Это очень мало. Я выкупал их у братьев в два раза дороже!

— Рыночная цена плюс десять процентов. Нет, так нет.

— Кто покупатель?

— Свои… Все на доске почёта.

— Ты — вор, Бессо.

Нет, я не вор. Цену акций я уронил с учётом всех нецелевых трат, которые он позволил себе, пока распоряжался счётом. И с учётом этой отжатой у школы суммы, я и хочу, чтобы мы выкупили его акции. Всë справедливо…

— Брат… — со злым сарказмом.

— Кровных у тебя нет. А остальные не в счёт. Или я не так понял? Только такое предложение есть у меня для тебя, Рустам. Не поторопишься, пацаны вложат деньги в другой наш филиал. И будешь с этими акциями, как с писанной торбой потом пять лет бегать. А так — получишь крупную сумму на руки. Рассчитаешься с матерями своих детей. И — свободный человек. Начинай любое дело с нуля.

Подхватываю корзину в руки.

— Извини, я спешу. У меня важная встреча.

Выпроваживаю из кабинета.

И застывают в дверях.

Перед ними довольная орда. Рустам врезается в неё, пытаясь пробиться. Оглядывается. Поднимает вверх взгляд.

Подозрительно пробегаюсь взглядом по глазам вибрирующей от предвкушения толпы.

— Та-а-ак…