Неблагое дело

Ойлер вздохнул, отложил штык на отрез ткани и снова присел к костру. Потом они молчали, а Джонсон бездумно перебирал струны и думал, о чем бы завести разговор. Он был новичком в подразделении — пришел сюда несколько месяцев назад, после того, как жена упорхнула к какому-то найденному на просторах интернета стоматологу. Одиночество заставило его искать людей со схожими интересами. Он плохо знал Ойлера — только то, что парень продает страховые полисы, и что у него есть семья в Атланте. А Ойлер совсем не возражал против тишины. Он, ободряюще кивнув, снова протянул фляжку, и Джонсон глотнул еще виски. Ночь вступала в свои права, и мрак продолжал сгущаться, пока все за пределами костра не утонуло в тенях.

— Будто на дворе в самом деле тысяча восемьсот шестьдесят третий, — заметил Ойлер. — Правда? Так тихо.

— Ага.

— Эй, я тебе сейчас покажу кое-что, — проговорил Ойлер переменившимся голосом, мягким и странным.

Пламя перед ними потрескивало и дрожало, завораживая.

— Что?

Ойлер не ответил. На секунду огонь притих, подпустив темноту совсем близко. Когда пламя ожило, Джонсону на мгновение показалось, что вокруг шеи собеседника что-то есть. Потом видение исчезло, превратившись в игру теней. Он протер глаза: «Наверное, все дело в виски. Уже мерещится всякое».

— Фил…

— Зови меня Норри, — Ойлер улыбнулся. — Ты видел?

— Что я должен был увидеть?

— Я знаю про Джубала Бошама больше, чем рассказываю, — проговорил Ойлер. — Гораздо больше.

— Ты про Дэйва?

Ойлер помотал головой и снова улыбнулся:

— Он дал мне померить… ну, знаешь, повесить себе на шею. И мне понравилось.

Терри, пошатнувшись, встал — кажется, он опьянел сильнее, чем думал. Определенно пора на боковую.

— И куда это ты собрался? — ласково спросил Ойлер.

— Я… я просто…

Внезапно сильная боль пронзила ногу. Джонсон посмотрел вниз и увидел, что Ойлер воткнул штык ему в сапог, буквально пригвоздив ступню к земле. Не успел Джонсон закричать или попытаться освободиться, как Ойлер выдернул лезвие и свалил Терри на землю, зажимая ему рот и вжимая в грязь всем весом. Джонсон хотел вырваться, но Ойлер оказался слишком силен. В ходе борьбы кто-то из них столкнул банджо в костер, и теперь инструмент тихо и зловеще потренькивал в огне. Лицо Ойлера оказалось рядом, так близко, что Джонсон щекой чувствовал щетину на его подбородке и дыхание, пахнущее виски. «У него на шее нет петли, — мысли путались. — У него на шее ничего нет…»

— Война — это Ад, — прошептали ему на ухо.

Ойлер казался невероятно сильным — живая машина, комок сплошных мускулов. Джонсон смутно ощущал запахи, волнами идущие от его тела — спиртное, табак и что-то еще, вонь заросшего плесенью погреба.

— Добро пожаловать в Ад.

— Пожалуйста, — пробормотал Терри в чужую ладонь.

— Бери в рот.

— Что?

— Что слышал.

Джонсон опустил взгляд и увидел лезвие штыка у своего подбородка.

— Пожалуйста. Не надо.

Ойлер вздернул штык вверх, Джонсону в зубы. Терри подавился, когда скользкий металл заполнил его рот, а боль прошила порезанные губы и язык. В носовых пазухах мигом заклокотало соленое тепло.

Джонсон иногда размышлял, о чем думают люди, когда оказываются на грани смерти. Теперь он знал наверняка. Мысли обратились к родителям, к гулящей жене, к сестре в Нью-Джерси, ко всем вещам, которые он не сделал и не сделает уже никогда. Он пытался заговорить, но не смог выдавить ничего, кроме нескольких отчаянных скулящих звуков. На глаза навернулись слезы и покатились по щекам. Звезды начали терять привычные очертания — задрожали и поплыли на край вселенной, и в этом уже не было ровно никакого смысла.

Не отпуская его, Ойлер начал бормотать что-то, выговаривая слова на непонятном языке. Потом он двинул штык глубже — и все исчезло.

Глава 12

Винчестеры проснулись от завывания полицейских сирен, оглашающего предрассветные городские улицы. Дин скатился с кровати и раздернул тяжелые занавески, впустив в номер бледный свет только-только занимающейся зари.

— Плохой знак, — он оглянулся на брата. — Мы ж, вроде, в маленьком спокойном городке.

— Кажется, они едут на запад.

— Поле битвы, — Дин кивнул в сторону ванной комнаты. — Пойдешь в душ?

— Иди первый.

Стараясь обернуться поскорее, братья влезли в костюмы, сели в Импалу и поехали на запад, остановившись только у магазина, чтобы купить кофе. Минут через двадцать они уже прибыли на парковку около поля боя. Небо было кроваво-красным с длинными полосами темного и бронзового, прочертившими его от горизонта до горизонта.

— Надо было еще вчера вечером приехать, — сказал Сэм.

Дин сделал большой обжигающий глоток кофе:

— И что бы это изменило?

Они вылезли и зашагали по мокрой от росы траве. Сквозь утренний туман Сэм разглядел желтую ленту, хлопающую около палаток тридцать второго подразделения. Реконструкторы обоих армий сгрудились за полицейскими заграждениями, пытаясь разглядеть место преступления. Пока младший Винчестер пытался из-за спин зевак рассмотреть, что происходит, Дин отвел в сторонку одного из солдат и вернулся, когда Сэм уже был готов сдаться.