Небесный шкипер

Не сдержавшись, женщина зашлась весёлым смехом. Вид нашкодившего супруга оказался забавен настолько, что напрочь выбил всю меланхолию женщины, только что закончившей трудный разговор, разбередивший старые, казалось, давно зажившие раны.

— Приятного аппетита, дорогой, — промурлыкала она, делая шаг вперёд. Зубы Георгия Алексеевича разжались, и колбаса покатилась по широкой скоблёной столешнице. Мужчина печально вздохнул и, не дожидаясь, пока супруга до него доберётся, аккуратно поставил пиво на стол, а краюху хлеба отправил в зев открытой хлебницы.

— Спасибо, но он пропал, — буркнул Трефилов, но не успел он вернуть пиво и колбасу на место, как супруга выхватила последнюю у него из-под носа и, взмахнув невесть откуда взявшимся ножом, кивнула в сторону буфета.

— Достань три тарелки и хлеб сюда же клади. Сейчас бутербродов наделаю, — проговорила она. Георгий Алексеевич опешил. Глянул на циферблат подаренных будущим зятем серебряных карманных часов, перевёл взгляд на жену, сосредоточенно кромсающую колбасу и, помотав в непонимании головой, потопал к буфету. А когда вернулся к столу, там уже стояла не одна, а две бутылки местного, вполне приличного, между прочим, пива. Миг, и на протянутой им тарелке уже красуется пяток бутербродов. — Кружки принеси, и пиво открой.

— А? — услышав голос супруги, Георгий Алексеевич вздрогнул, но тут же спохватился. — Ага, сейчас.

Пока изумлённый супруг обыскивал шкафы в поисках подходящих для пива кружек и искал чем открыть на совесть закупоренные бутылки, Марфа Васильевна успела наделать бутербродов с одуряюще пахнущей чесноком колбаской, зеленью и хрустящими огурчиками, выложить на тарелку ломтики какой-то местной рыбки холодного копчения, сбрызнуть её лимонным соком, и нарезать тонкими пластинками твёрдый ароматный сыр.

Мгновение, и суровый мужской дожор превратился в уютные вечерние посиделки.

— Марфуша? — Трефилов вопросительно кивнул на стоящую перед женой пустую кружку.

— Наливай, чёрт языкастый, — фыркнула та, подхватывая с тарелки тонкую пластинку сыра. И снова уставилась куда-то в пустоту. Трефилов покачал головой и, аккуратно налив в кружку пиво, с лёгким стуком поставил её перед женой.

— А мне ты не так рассказывала, — пробормотал он, с шумом втянув плотную пену, шапкой накрывшую его кружку.

— Подслушивал? — усмехнулась Марфа. Муж пожал плечами. — Ну да, не так. А как я должна была сказать? Как полтора года переписывалась с роднёй, пытаясь вытянуть с них фотографии повзрослевших детишек Скуратовых? Как пыталась узнать о возможных Александровых детях? Я же, когда впервые этого мальчишку увидела, чуть сознание не потеряла! Один в один — Сашка в юности. Вихры эти белоснежные, лицо, нос… глаза. Будто не дядька двоюродный, а брат родной. Да и характер его же, Сашкин. Но не сын, не сын… племянник.

— Жалеешь? — спросил Георгий, давя гнев. Но стоило увидеть удивление в глазах жены, как ярость исчезла без следа.

— Не жалею, любимый мой, — погладив мужа по щеке, ласково произнесла она. — Не жалею. Завидую… и боюсь.

Часть 5. Сиянье хрусталя и зеркало паркета

Глава 1. Мы гуляли

После назначения даты свадьбы, время полетело как сумасшедшее, а меня захватили дела, среди которых, как ни стыдно признать, подготовка к торжеству оказалась далеко не на первом месте. Куда больше внимания требовала подготовка к отъезду в Шотландию. Очередной осмотр «Мурены», приёмка закупленного через Клауса, и весьма востребованного на Оловянных островах груза, пополнение кладовых и реммастерской яхты, пополнение боеприпасов, сборку которых, как и заказ некоторых деталей в мастерских Меллинга, мне пришлось взять на себя. Хорошо ещё, что братья Алёны не отлынивали от работы и, забыв о положенном отпуске, вкалывали как проклятые, разрываясь между подготовкой «Мурены» к отлёту, и мастерской. Зато за три дня до даты венчания, яхта вновь обзавелась полным комплектом «зубов», и это были совсем не те торпеды, которые я когда-то испытывал в заброшенных переходах Китежа.

На самом деле, от использования классической взрывчатки в части боеприпасов я отказался едва ли не в первый год наших скитаний по миру. Точнее, после первого же столкновения с пиратской «акулой» в небе над Балтикой. Тогда, пришлось высадить по преследователю целых шесть торпед, чтобы остановить упрямого охотника. Оценив результат первого серьёзного боя, я и взялся за перевооружение «Мурены», результатом которого стало значительное уменьшение общего количества боеприпасов, при серьёзном увеличении их габаритов и массы, соответственно… Ещё и диаметр труб яхтенных «нагнетателей», то есть, пусковых установок торпед пришлось увеличивать.