Небесный шкипер

— Мы не договорили, Рик! — оправившись от удивления, проворчал Трефилов.

— Не о чем договаривать. Вашу точку зрения я понял, уважаемый Георгий Алексеевич. Мою вы слышать не хотите. Стороны обменялись мнениями, но к единому знаменателю не пришли. За сим разговор считаю оконченным, — покачав головой, я подарил Марфе Васильевне извиняющуюся улыбку и направился в мастерскую.

— Та-ак, — произнесла женщина. — Пойдём-ка, дорогой, побеседуем.

Эти слова и недовольное сопение Трефилова под звук удаляющихся тяжёлых шагов были последним, что я услышал из-за захлопнутых Ветром ворот. Уж не знаю, чем закончится их разговор, и не присоединится ли после него матушка Алёны к мнению мужа, но продолжать спор я не вижу смысла. Георгий — дядька упрямый, и моих аргументов слышать не хочет. Я свою точку зрения при высказанных им аргументах, менять не собираюсь, потому как тоже упрямый. Ну а рассчитывать на то, что он сможет добиться чего-то оскорблениями и прямым давлением на меня… пф, вперёд! Правда, если старшие Трефиловы решат перетянуть на свою сторону детей, то меня могут ждать неприятные сюрпризы, но это уже другой вопрос, ответ на который я, пожалуй, поищу позже. Если понадобится… А пока, пока у меня и в самом деле есть работа, которую никто другой просто не сможет сделать, и именно ей я и займусь.

Выбросив из головы неприятные мысли о возможных проблемах, я принялся за дело, и за сборкой торпед не заметил, как наступило время обеда. Я бы его, наверное, и вовсе пропустил, да кто ж позволит-то?! Проскользнувшая в мастерскую, Алёна решительно оторвала меня от подготовки корпуса уже второй торпеды и, можно сказать, отконвоировала сначала в ванную комнату, а потом и за стол. И ведь ни словом не обмолвилась о нашей с её отцом стычке, хотя ручаюсь, была в курсе утренних событий.

Уже входя в столовую, я чуть придержал невесту за талию и, шепнув ей на ушко короткое «спасибо», шагнул к столу. Отодвинув для Алёны стул, я подождал, пока она сядет, и, приземлившись рядом, в предвкушении потёр руки. От стоящей в центре стола супницы шёл просто одуряющий аромат новгородских щей, а я, за время работы в мастерской, успел нагулять зверский аппетит. Иными словами, мне было совсем не до разговоров, братья отсутствовали, Трефилов сердито сопел и тоже, кажется, не был намерен болтать… в результате, хоть какую-то беседу за столом поддерживали лишь Алёна с матерью, не втягивая в неё ни меня, ни Георгия Алексеевича. И надо отдать должное нашим женщинам, своим щебетанием они напрочь разогнали тяжёлую атмосферу, которая, словно грозовая туча, начала собираться в столовой.

А когда обед подошёл к концу, и Алёна закончила помогать матери с уборкой и мытьём посуды, она вновь пробралась в мастерскую, где я уже начал готовить корпус для третьей торпеды, и, протянув мне огромную чашку кофе, потянула всё на ту же «переговорную» лавочку.

— Ну, что у вас там с папой случилось? — устроившись у меня под боком, проговорила Алёна?

— Да ничего особенного, — поморщился я. — Георгий Алексеевич беспокоится о вашей безопасности и слишком верит печатному слову.

— Угум… — задумчиво протянула Алёна. — Переводя на русский язык, он взбеленился, обозвал тебя по-всякому и потребовал прекратить лезть в какие-либо авантюры. Небось, ещё и пригрозил чем-то, да?

— Как хорошо ты знаешь своего отца, — усмехнулся я.

— Ну, уж, — фыркнула Алёнка. — Просто я любопытна и у меня хороший слух. Слышала, как мама песочит папу, вот и…

— Подслушала, да? — дошло до меня.

— А если и да? — с вызовом в голосе отозвалась она. — Так чем он тебе пригрозил?

— Тем, что я больше тебя не увижу, — не стал отпираться я.

— Что-о?! — и куда только подевалась моя милая и нежная невеста? Услышав мои слова, Алёна просто взвилась. — Да как он смеет?! Да я… да он… Сбегу! Вот пусть только попробует меня забрать! В тот же час сбегу, клянусь!

— Тихо-тихо, солнышко! — я прижал к себе пышущую негодованием девушку. — Не надо никуда сбегать. Никто тебя у меня не отберёт, слышишь? А если попытается, выкраду.

— Обещаешь? — и смотрит…

— Конечно, — киваю в ответ и вижу, как Алёнка довольно улыбается. Лиса-а…

* * *

— Так, дорогой мой, и что ты там устроил? — сейчас, после обеда, Марфа была решительно настроена раздобыть ответы на все вопросы, возникшие у неё утром после стычки мужа и жениха дочери, и на этот раз Георгию не удастся отвертеться и сбежать.

— Когда, где? — нехотя буркнул муж. Женщина тяжело вздохнула, мысленно повторяя слова собственной матери: «первые сорок лет детства у мужчин самые трудные». И хотя её Жорику уже куда больше сорока… но подростковый возраст, оказывается, тоже не сахар.

— Утром во время беседы с Риком, — сохраняя видимость абсолютного спокойствия, проговорила Марфа.

— Да не было ничего особенного. Просто указал мальчишке на его ошибки, — попытался отмахнуться Трефилов.

— «Мальчишка», да? А ещё, молокосос и щенок? — почти ласково проговорила женщина.

— А что, нет? — сверкнул глазами её муж. — Ты вчера светографии смотрела, ахала. Обратила внимание на озеро над океаном, что Алёнка светографировала в последнем рейсе?