Небесный сапфир

— Константин Владеленович сам сделал выводы, — уверял он Яну. — Я ему вообще ничего про отца ребенка не говорил, сказал только, что ты беременна. Согласись, скрыть этот факт от режиссера фильма было бы просто невозможно. Пойми, в артистической среде так всегда происходит. Если появляется красивая юная дебютантка… Особенно если она настолько красива, как ты… Все тут же начинают гадать, с кем из людей, имеющих в нашем деле влияние, она спит. Причем, как правило, любовник действительно есть, а то и не один. Поэтому, как только я начал тебя раскручивать, многие предположили, что у нас роман. Ты можешь мне не верить, но несколько лет назад то же самое говорили про мальчишек из «Апреля». Вот где был кошмар!

Но Яна и не винила ни его, ни режиссера. Самую большую боль причиняла ей не эта нелепая ситуация, а то, что Арсений тут же ушел. Даже не дал ей возможности объяснить. Так легко поверил, что она спала с продюсером пока он там, в Афганистане… Она готова была возненавидеть его за это и вместе с тем, вопреки своей воле, все еще продолжала любить.

Она жила благодаря съемкам. На шестнадцать часов в день Яна перевоплощалась, становилась другим человеком и на это время забывала о своем горе. Пожалуй, только сейчас она по-настоящему поняла, что значит быть актрисой. Она испытывала настоящее наслаждение от работы и предвкушала тот момент, когда фильм выйдет на экраны.

Свой единственный выходной она по-прежнему проводила с Аней и Мишей. Сестра родила, второго ребенка. Малышку назвали Наташей, и Костик ее просто обожал. Ему нравилось чувствовать себя старшим братом.

— Дети — это счастье, — не переставала твердить Аня. — Жаль, конечно, что так вышло с твоим Арсением, мне он нравился. Но ребенок — это счастье само по себе, ты поймешь, когда он родится. Тем более, Ермаков не против. Яна, он так заботится о тебе… Лучших врачей нашел, со съемками вопрос решил, инвесторов успокоил. Ну не верю я, что это было так легко, как он говорит. Да и не стал бы он этого делать ради другой актрисы. В лучшем случае, контракт бы разорвал и отправил домой с позором. Вот кто тебя действительно любит, Яна. Ты этого не видишь, а я вижу.

— Он никогда даже не пытался…

— И это тоже, кстати, говорит в его пользу. Что твой Арсений? Ну да, он, конечно, молодой и красивый. Летчик-герой. Тебе этого достаточно, чтобы влюбиться. Но если подумать, а что он для тебя сделал? Ты беременна от него, а он и знать не знает. Хотя должен ведь понимать, что когда спишь с девушкой и не предохраняешься, могут быть дети. Нет, о мужчине надо судить по его поступкам. Вот Виктор реально заботится о тебе. Хотя ты чужого ребенка носишь.

— Ань, ну перестань уже… И так тяжко…

— Ну, ты хотя бы подумай об этом. Посмотри на него как на мужчину, — настаивала сестра.

На пятом месяце съемки пришлось прекратить. Никакие ухищрения костюмера уже не могли скрыть растущий живот. Благодаря бешеному графику в первые месяцы они значительно опережали план. Константин Владеленович получил путевку на курорт, солидную сумму на расходы и, казалось, вполне смирился с вынужденным отпуском. Другие члены съемочной группы тоже были рады пяти свободным месяцам с сохранением работы. Многим тут же предложили возможность подработать на других проектах студии.

Яна с удовольствием ходила по магазинам, покупая приданное для малыша. Поняв, что сестра влияет на нее исключительно положительно, Ермаков позволил Ане с детьми приезжать в пансионат, причем для этого ей достаточно было лишь позвонить его помощнице и заказать машину с водителем на удобное время. Яна с детства была увлечена пением и никогда, в отличие от сестры, не интересовалась рукоделием, но теперь с удовольствием училась вязать детские вещи под ее руководством.

Врачи уверяли, что беременность развивается хорошо, а на очередном узи Яне сообщили, что у нее родится мальчик. Все именно так, как она чувствовала.

* * *

В середине февраля война, наконец, закончилась. Из Афганистана были полностью выведены советские войска.

У майора Монахова не было семьи. Родители уже умерли, а жена ушла еще до того, как часть перебросили в горячую точку. Но зато война подарила ему друга, надежного и отчаянного. Того, который спас жизнь его экипажу и поплатился за это военной карьерой.

Поэтому, получив долгожданный отпуск, Игорь отправился на Фрунзенскую набережную. Но увы — его там встретила только домработница.

— Так Арсений в Ульяновске, — сообщила она симпатичному летчику. — На гражданского пилота переучивается. Будет теперь на «ИЛ-62» летать.

— Может, хоть его родители дома? — с надеждой спросил Монахов.

Лида покачала головой.

— Ольга Павловна к мужу в Африку улетела. Вы, может, чаю хотите?

— Спасибо, но я пойду тогда наверно. Вы передайте Арсению вот это и скажите, что Монахов заходил. Через несколько месяцев я снова в Москву приеду, тогда и повидаемся.

— Конверт какой-то…

— Это письмо Арсению пришло уже после того, как он домой уехал. От его девушки. Я думаю, они уже обо всем лично поговорили, но все равно, отдать надо.