Небесное испытание

Из дневника Юэ «Записки о буднях войны»

Двенадцатый день месяца Пиона.

«Вчера у меня опять был приступ лихорадки. Я ничего не помню о том, что было, но Су сказал, что я бредил и звал женщину по имени Ы-ни. Как стыдно быть беспомощным и выдавать свои сокровенные мысли! Лекарь господина Бастэ, милосердно присланный ко мне после жалоб господина Сишаня на мою немощь, прописал мне какое-то очень горькое лекарство. Но сегодня я чувствую себя от него намного лучше!

Разведчики донесли о перемещениях бьетов. Мы все еще не нашли их затерянную в джунглях столицу, зато сожгли десяток деревень и один укрепленный город. Истощенные воины убивают женщин и детей, столь сильна их ненависть. Это был приказ господина Сишаня – не щадить никого. Таким образом он надеется вселить ужас в сердца бьетов и повторяет, что Первая Южная война была слишком гуманна. Но я вижу, что Вторая происходит еще хуже. Ведь сказано: «Не бывало еще, чтобы длительная война была выгодна государству».

В моей сотне большие потери, потому что господин Сишань постоянно высылает нас на передовую. Пурех погиб. Удо тоже погиб. Иногда я думаю о его матери – она проводила на войну обоих своих сыновей и оба погибли. Это воистину печально! В других хайбэ моих воинов зовут «Счастливая Сотня», а меня Счастливчиком. Жестокая насмешка! Вероятно, скоро нас останется человек сорок, и господин Сишань велит расформировать нашу сотню и разобрать людей другим военачальникам. Я действительно оказался плохим полководцем, если не смог, в отличие от других, сохранить своих людей. Удивительно, что они до сих пор мне подчиняются.

Господина Мядэ-го и двоих из трех его командующих, включая господина Бастэ, вызвали в столицу. Должно быть, готовится новый план операции. Вместо него армией командует господин Мяо Линь, и он приказал немедленно отступать. Мы отступаем.

По местному календарю, который делится не на месяцы, как у нас, а всего на три сезона, лето уже наступило. Лето здесь знаменуется ужасающей влажной жарой. Каждый день в одно и то же время проходит короткий сильный ливень, а потом снова ударяет жара. Влага испаряется прямо на глазах, над джунглями висит постоянное марево, а внизу, под кронами огромных деревьев, где проходят наши пути, все похоже на баню для изгнания злых духов, когда ставят палатку и бросают в воду раскаленные камни. Быть может, злой дух несчастья выйдет из меня наконец?

Я стараюсь ободрять своих людей как могу. Но я вижу, что их силы не просто истощены – их совсем не осталось. Раньше были ярость, гнев, обида – хоть какие-то чувства. Сейчас не осталось ничего – они пребывают в тоскливой апатии, как, в общем, и остальное войско. Как сказано, «когда воины не охвачены яростью, они не могут убивать». Поэтому продолжают убивать нас.

Бьеты ставят на нашем пути ловушки: замаскированные ямы, наполненные кольями, как для охоты на тигров. Несколько человек провалились в такую яму. Их вытащили оттуда живыми, но через короткое время их раны вспухли и почернели, а потом они умерли в мучениях. Великий Синьмэ, сохрани меня от столь ужасной смерти! Смерть от вражеского меча уже не страшит меня».