Небесное испытание

Его мир перевернулся год назад, а теперь перевернулся еще раз, ничего не оставив: ни цели, ни средств, чтобы ее достичь. Оказалось, его место не здесь и когда-нибудь неведомые горы Ургаха позовут его. Оказалось, женщина, погибшая за него, месть за которую столько лет была его единственной целью, не его мать. Оказалось, ему предназначено уйти, оставив степь и все, что ему дорого. Уйти на встречу с матерью, которой никогда не видел, оставив всех? Уйти, оставив все так, как оно было – и навсегда унести в памяти ранящее воспоминание о погибшей за него женщине? Или все-таки остаться – отпустив ни с чем ургашскую жрицу и навсегда перерезав последнюю призрачную нить, еще протянутую между ними?

Мысли Илуге крутились по кругу, как листья, затянутые в водоворот. Кто он? Куда приведет его причудливый путь, который ему предназначен?

Наконец он все же собрался с духом. Попросил Элиру поприсутствовать при разговоре. Говорил долго, запинался и краснел, как мальчишка. К его удивлению и великому облегчению, Янира не залилась слезами.

– Так ты, значит, ургашский принц? Как те… которые приезжали. Те, что ушли в Ургах в месяц Узрат.

– Вроде как. – Илуге пожал плечами. У него как-то все это до сих пор не укладывалось в голове.

– И я не твоя сестра? – повторила Янира, скорее зло, чем горестно. – Кто же моя мать тогда?

– В нашей школе была жрица по имени Лосса, – задумчиво проговорила Элира, глядя на девушку. – Я тогда была совсем маленькой, но помню ее. Она была правой рукой Церген Тумгор, старой Верховной жрицы. Потом она исчезла, и никто не знал куда. Нам сказали, она умерла.

– Так я тоже ургашка? – Янира подняла брови.

– Как минимум наполовину, – кивнула Элира. – Посмотри, какого разреза у тебя глаза. И какого цвета. Ресницы, скулы, форма головы. Ты одна из нас, хотя, как и Илуге, рождена в нарушение обета.

– Ой! – Янира совсем по-детски поднесла ладошку ко рту. – Я, получается, целый год живу в юрте с двумя… не братьями! Кто меня теперь замуж-то возьмет!

– У меня твоих женихов уже очередь выстроилась, – буркнул Илуге. – Тоже мне!

– Да? – Янира сплела на груди руки. – И кто же? А почему ты об этом до сих пор молчал?

– Нашла время это обсуждать! – Илуге разозлился.

– А ты на меня не кричи, – вспылила Янира. – Я тебе, как выяснилось, и не сестра вовсе!

– Тьфу! – в сердцах сплюнул Илуге. – Я тебе все сказал. Дальше что будешь делать – сама решай.

– И буду! – Девчонка упрямо мотнула головой.

– Янира, кстати, тоже ургашское имя. Означает «Открывающая Врата», – невозмутимо сказала Элира, скрывая улыбку.

– Какие еще Врата? – обиделась Янира.

– Врата Солнца – так мы называем рассвет, – улыбнулась жрица, – можно еще перевести его как «Встречающая Рассвет».

После этого между ним и Янирой как кошка пробежала. Янира дулась неизвестно на что, а Илуге старался куда-нибудь деться от нее подальше. Впрочем, продолжалось это недолго. Потом все заслонило известие о битве на перевале Тэмчиут, когда вернулись меньше трех тысяч воинов, из которых в основном состоял ударный отряд. Еще несколькими днями позже, оборванные, раненые, обмороженные, начали возвращаться свидетели резни в Йоднапанасат, и от их рассказов кровь стыла в жилах. Больше двадцати тысяч воинов ушли в Ургах и не вернулись.

По всей степи прокатился стон горя и бессильной ярости. Слово «ургаш» начали произносить как ругательство. Илуге начал опасаться за Элиру и даже за себя. Сейчас, в эти черные дни, даже джунгары стали коситься на его волосы с неприязнью. Хотя из них-то, благодаря мудрости Темрика, никто не пострадал. Вспоминал ли теперь кто-нибудь из тех, кто тогда был в этом шатре и громче всех убеждал присоедениться к походу, что именно голос Илуге склонил чашу весов старого хана? Даже если и вспоминал – вряд ли был ему, Илуге, благодарен. Вместо благодарности в таких случаях люди почему-то больше склонны испытывать ярость.

Впрочем, Элира и сама забеспокоилась. Пошепталась о чем-то со своими бритоголовыми, и один из них однажды исчез так незаметно, как только они и могли.

– Я отправила его за новостями в монастырь, – пояснила Элира. – Я должна знать, что моя госпожа не оставила новых приказаний.

– Но ты же можешь мысли читать, – удивился Илуге. – Почему ты не сделаешь этого сейчас, когда время так дорого?

– Потому что магия оставляет ясный след, и по этому следу мы можем быть обнаружены, – глухо ответила Элира. – Я буду использовать ее только тогда, когда не останется иного выхода. Запомни это.

– Кого мне бояться? Этого своего дядю? – пожал плечами Илуге. – По-моему, ты преувеличиваешь.

– Трон князей Ургаха – это сила и власть, которой ты не желаешь лишь потому, что не в состоянии представить их себе, – ответила Элира. – Но это не значит, что они не привлекают других. Кстати, я почти уверена, что та девушка, в которую попала стрела, – ты рассказывал мне, помнишь? – так вот, целились не в нее, а в тебя. А помнишь ли ты, что как раз в это время у джунгаров были ургашские гости?