Небесам виднее (СИ)

Там, на дне у памяти, сокрыты столькие обломки — хоть кричи, а надежды — радужные рыбы снова попадают на крючки.

Женщина, как море, так взывает, но мужчины, словно корабли, только сверху душу задевают — глубиной они пренебрегли.

Женщина, как море, небо молит, если штиль, послать хоть что-нибудь. Женщина — особенное море, то, что в море может утонуть. Евгений Евтушенко Через два дня нас встречали на берегу. Пока выгружались, все смотрели на нас. Слишком много людей: веселых, шумливых, улыбчивых. Я услышала стук копыт, это подъехал Гордей, с людьми.

Нас не было месяц, а мне показалось, что сын, как-то повзрослел и стал выше ростом. Он, соскочил с коня и увидел Далию. Он встал, как вкопанный. Она, увидев его, немного смущаясь, стала подходить к нему. Смолкли голоса. Мы наблюдали, как она подошла к нему, заглянула в глаза и положила свою голову ему на грудь. Он обнял её, запрокинул её голову, что-то прошептал и поцеловал.

— Ну, хватит, целоваться, завидно стало, — веселясь, произнес Евсей. — Ты, я смотрю, повзрослел.

Гордей обнял его одной рукой, второй он держал Далию.

— Мы, вас ждём. Как я соскучился! — улыбался Гордей, обнимая всех по очереди.

Мужчины, я, Фрита, сели на коней, Далию Гордей посадил к себе. Когда она хотела ему возразить, он так на неё посмотрел, что она покорно пошла с ним.

Остальные сели в повозку. Когда мы все приехали домой, нас уже ждал Эирик.

— Хейль ок сэль!(Добро пожаловать), — прозвучало.

— Ты прав, — обнимая Эйнара, говорил он, — если это ещё не все, то нужен большой дом. Проходите.

Мы все расположились, немного успокоились и собрались в зале.

— Познакомьтесь, это мой отец, конунг Эирик Торссон. А это мои дети: Евсей, его

жена Ядвига и правнук Алексей, Кирей, жена Радмила, правнук Владислав…..

Эирик стоял довольный, и со вниманием вслушивался в имена. Он с радостью в глазах смотрел на правнуков, и я чувствовала, что он готов сейчас же забрать всех детей и увести их. Когда закончилось это знакомство, он так и сделал, оставил нас, а сам с детьми ушёл. Когда мы заглянули в комнату, где слышался шум и смех детей, то увидели, что он с азартом играет с ними. Эйнар обнял меня, и мы закрыли двери, пусть дед играет.

Через два дня сыграли сразу две свадьбы. Гордей и Далия произнесли свои клятвы верности. На свадьбу приехало много гостей. Все ярлы поспешили поздравить нас с двойным союзом.

А после свадебного обряда, проводился обряд введение в семью. ” Отец вводит своего сына в род с согласия своих ближайших наследников. Пиво из трёх мер солодового зерна варится, и трёхлетний бычок забивается. Шкура сдирается с правой задней ноги бычка выше колена, и башмак делается из неё. Отец заставит сына вводимого в род, вступить в этот башмак. Отец должен вступить в башмак, держа на руках своих несовершеннолетних сыновей, но его совершеннолетние сыновья должны вступить в башмак сами. Если он имеет сыновей-первонаследников, тогда те мужчины, которые ближе по наследству, после него вступают в башмак. Вводимый в род, берётся на колени мужчинами и женщинами. Женщины также могут быть свидетелями, наравне с мужчинами, в том, что вводимый в род был полностью включён в род этой церемонией, так как имеет такую же обувь, в которую все они наступают. Во время действия отец должен был произнести речь-клятву.”

Гордей встал в башмак, и Эйнар произнёс клятву:

— Я, ввожу этого человека в права на имущество, которое я ему даю, на деньги и подарки, на сидение и поселение, на возмещение и выкуп, и во все личные права, как если бы за его мать был уплачен свадебный выкуп.

Затем по очереди встали все наши сыновья. Все были сосредоточенные и серьёзные, ведь этот обряд связывал два рода.

На церемонии присутствовал, и Герхард со своей женой Брит. Он смотрел на всю церемонию нечитаемым взглядом, понимая, что сын уже в чужом роде.

— Герхард, а где вы потеряли Айварса? — подходя к ним, спросила я.

— Он подвернул ногу, спрыгивая с коня. Елена, как ты могла? Я также мог ввести его в род, ты отняла у меня сына, — тихо говорил он мне, отведя в сторону. — Захотела побольше кусочек? Конунга?

— Герхард, не злись. Ты многое обо мне не знаешь.

— Ты не рассказывала. Ты молчала.

— А, ты и не спрашивал. Тебя устраивала знахарка, без рода и племени. Ты ничего не хотел обо мне знать. Так что устраивать разборки, кто прав, а кто виноват, сейчас не стоит. Может, когда будем родственниками, я расскажу тебе всё.

— Я заберу свою жену? — к нам подошёл Эйнар.

— Да, пусть приедет Айварс, а то он много может потерять, — сказала я на прощание.

Пир длился три дня. А после сразу все окунулись в работу. Евсей пошёл знакомиться с кузнецами, Кирей с древоделами. Они смотрели, что делают здешние умельцы, что можно поменять, что улучшить. Сергей с Денисом поехали в порт, проверять работу корабелов. Ераст с Павлом, занялись воинами, выясняя их боевую готовность. А мы стали искать дома, где можно открыть приюты, кадетские училища. Гордей поехал с людьми в другие города, разговаривать с другими ярлами, о целесообразности таких изменений в стране.