Небеса Умоются Кровью 8. Воля Небес

Уцелевшие и выжившие пытаются устранить последствия разрушений, насколько это сейчас возможно. Для полного восстановления понадобятся месяцы, а возможно и годы.

Стража уводит людей в безопасные места. Практики помогают разгребать завалы. Работы — непочатый край. Даже в этом мраке отчаяния теплится огонёк надежды. Надежды на то, что жизнь продолжается. Что Империя выстояла. И что однажды, пусть и ценой неимоверных усилий, столица возродится из пепла ещё более величественной и прекрасной. Так же, как много веков назад, когда она только-только поднималась из руин прошлых войн.

Сейчас понятие личных владений не важно. Уцелевших горожан собирают в районах знати, где много простора и постройки не так сильно пострадали. Не всем это по нраву, но сейчас личные эмоции и чувства аристократов отходят на второй план. Важно сохранить людей, сохранить их веру в Империю и Императора. После произошедшего это будет весьма сложно.

Среди выживших вопреки здравому смыслу поднимается волнение и недовольство — последствия разрушительной битвы и наваждения, что демон Мен Талос наслал на умы и сердца жителей. Солдаты методично отделяют недовольных от основной массы людей, стремясь предотвратить распространение паники и беспорядков. Действуют сдержанно: даже самых дерзких пока лишь изолируют, воздерживаясь от жестких мер наказания. Это тонкий баланс между поддержанием порядка и избеганием обострения напряженности.

Многие защитники дворца — самые сильные адепты и практики, те, кто уцелел, несмотря на ранения, — расходятся по столице, активно участвуя в спасательных операциях.

На центральной площади, способной вместить население нескольких небольших деревень, некогда окружённой рынками и шумными тавернами, где торговцы предлагали диковинки из дальних уголков мира, теперь раскинулись груды тел. Мечи давно выпали из рук, доспехи пробиты, а лица застыли, искаженные ужасом. Кровь, чёрная и густая, затопила улицы, растекаясь по трещинам в каменных мостовых, как грязные ручьи, обволакивая всё вокруг.

Среди мёртвых можно увидеть изуродованные тела демонов: некоторые были столь огромны, что когтистые лапы навсегда вцепились в каменные обломки, словно в последнем предсмертном рывке. Другие были настолько чужды этому миру, что их разлагающиеся останки источают серный запах. Гниль и разложение правят здесь.

Дворец Советов в центре столицы — монументальный и величественный комплекс — лежит в руинах. Центральная пагода покосилась, но выстояла. Построенная ещё при отце Альдавиана, она оказалась гораздо прочнее даже столичных стен. А вот те башни, что поменьше и соединены с ней красивыми переходами, превратились в горы обломков.

Здесь тоже активно трудятся выжившие, разгребая завалы и доставая тела соратников, достойных подобающего погребения. Всем этим твёрдой рукой правит Альдавиан, направляет и указывает, заботится о каждом уцелевшем. И вроде бы надежда ещё жива, но её омрачают кровавые картины окружающей действительности.

* * *

Меня мучают страшные кошмары. Я чувствую себя птицей, парящей в Небесах. А там, внизу, разворачивается ужасающая картина — город в огню. Повсюду идут сражения. Одновременно я ощущаю себя их участником там, где возвышается Дворец Имперского Совета. Где содрогаются и сталкиваются мощные эманации Ки, а само пространство искажается.

И в то же время я — крылатый наблюдатель, способный видеть то, что сейчас недоступно взору обычного человека. Дым поднимается над крышами, а они обрушиваются вниз, погребая бегущих людей. В какой-то момент всё ускоряется, и я оказываюсь там, где сражался вместе с Сакурой. Момент кульминации нашей битвы повторяется раз за разом. Моё ядро вспыхивает, а вместе с ним оживает талисман, дарованный ученицей Аранга. И что происходит дальше, я не вижу — и так раз за разом, пока…

Меня бросает в жар, и я просыпаюсь на скрипучей кровати, весь мокрый от пота. Всё тело горит от множества ранений, боль импульсами раскатывается по телу, терзая меня. Силюсь подняться. Ложе надрывно стонет под весом моего тела. Каким-то чудом эта кровать ещё жива и способна меня удержать.

Расфокусированный взгляд оббегает по комнате. С трудом мне удаётся осмотреться, хотя каждое движение даётся с большим трудом. Сказываются последствия битвы с чудовищным Архидемоном, а также использование Крагов на грани разумного и возможного. Феррон был прав, когда предупреждал меня об их мощи.

Мы победили?..

Да! Несомненно. Оба Архидемона были повержены. Я слышал крик, который издала та громадная тварь, когда Альдавиан отсёк её уродливую голову. Тогда почему я в какой-то душной пыльной комнате? Прибраться здесь явно пытались, это видно по следам. Однако сделали это наспех. Окна заколочены, но я отмечаю, что на кровати новое постельное бельё. Рядом стоят тумбочка и одинокий стул.