Небеса нараспашку (СИ)

– Ах, Кармен, – массивное чудище расположилось поудобнее, уложив передние когтистые лапы на колени, – Мне сообщили, что ты достаточно умна для того, чтобы понимать очевидное: инопланетным формам жизни не должна подходить диета из людей.

– А… – я пыталась найти подходящее место для взгляда, в итоге остановившись аккурат между двумя бельмами глаз, – Так… чем обязана?

Он протяжно фыркнул:

– Имя.

– Имя?

– Ты едва ли сможешь произнести моё настоящее имя.

(какого бодуна я ещё не в обмороке, спрашивается?)

– Что ж, – я по привычке потёрла подбородок указательным пальцем, заметив, что колени окончательно перестали трястись, – Мне всегда нравилось имя Валентино. Что скажешь?

– Сойдёт, – мой гость опустился на четвереньки, – А теперь я изложу, что нужно делать… Почему ты стоишь, разве вы, люди, не предпочитаете обсуждать дела во время приёма пищи?

– Я не совсем понима…

– Есть морепродукты? Мидии? Или креветки, осьминоги, крабы, может.

– Да, что-то было. Погоди, а…

– Чудненько, – Валентино повёл носом, отыскивая кухню, – Я предпочитаю сырое, спасибо.

И вот я на кухне, смутно ощущаю ещё пока неведомые для меня последствия «усыновления» инопланетянина, а злосчастный сэндвич отказывается лезть в горло, хотя уже обед. Смотрю во все глаза на того, кого назвала Валентино, и какой-то крохотной мозговой извилиной обдумываю, как объяснить вот это моей родительнице.

– Как я уже говорил, – Валентино по-хозяйски открыл дверцу холодильника и достал себе кубик льда, пожевать, – Моё начальство изучило тебя и сочло, что твои характеристики, условия проживания и прочее отлично подходят для вербовки. Раньше, чем ты спросишь, – он почти по-человечески поднял вверх указательный палец, – Мы занимаемся решением дипломатических вопросов.

– О, – вот и всё, что я могла сказать.

– Да. Но по правилам, мне нужен партнёр с яркой эмоциональной мор… То есть лицом. Люди отлично подходят. К тому же, твой IQ также соответствует требованиям службы. И не спрашивай, почему ты. Так получилось. А вот как у тебя выйдет работа, это мы проверим в ближайшее время.

– Я не могу… ну… – я отложила примятый, но так и нетронутый сэндвич, – Отказаться?

– Ты не захочешь, я знаю, как много фантастики ты читаешь, – Валентино с аппетитом захрустел ещё одной креветкой из пакета, – И как ты загибаешься в рамках этого скучного мира, где приходится прогибаться под тысячи стандартов.

– Да, но я ведь несовершеннолетняя.

Его бельма снова остановились на мне, и я наконец-то разглядела подобие едва поблёскивающего тапетума:

– Ваше общество ломает тебе подобных очень рано. Полагаю, я успел вовремя.

– Ага… А как…

– Дорогая, я дома! – на кухню стремительно влетела моя маман, держа наперевес дорогущую брендовую сумку. Увидела Валентино.

– Мам, я это… – нерешительно начала я, но тут заметила, что моя родительница как-то расслабилась, будто под гипнозом.

– Собачку взяла, смотрю? – наконец, бесцветным голосом сказала она, – Из приюта?.. Ну, я вроде не чихаю. Не забывай выгуливать… Как зовут, кстати?

– Валентино, – ошарашено ответила я.

– О. Кобель. Прекрасно, – мама потёрла висок, – Дорогая, я что-то устала. Пойду прилягу ненадолго.

– Да, конечно, мам.

Женщина, недоумевающая только в глубинах собственного подсознания, сделала два шага прочь, но внезапно обернулась:

– А он это… стерилизованный?

– Стерилизованный, – ответил ей лично Валентино, оторвавшийся от чистки когтей.

– А… Ну, славненько.

– В смысле? – не сочтя нужным спрашивать насчёт гипноза, решила уточнить другой вопрос я, – Ты это серьёзно?

– Моя раса гораздо более продвинута, нежели ваша. Мы не плодим себе подобных без разбора. У меня есть резерв половых клеток, если я захочу создать семью. У нас всё запланировано. Никаких лишних импульсов, – во время этого монолога выглядел Валентино несколько надменно, – Именно поэтому мне нужна ты.

– А вот сейчас стало не по себе.

Пара отрывистых рычащих нот, должно быть, означали усмешку:

– Такие, как ты. Эмоциональные. Импульсивные. Тебе нельзя было заводить собаку – но ты поддалась искушению. Я так не могу. Я размышляю, а ты… действуешь интуитивно. Не вздумай обижаться, это не оскорбление.

– Ежели так вежливо просят… – только и могла заметить я, ныряя носом в кружку кофе. Если подумать, обижаться в ситуации, в которой я оказалась – последнее дело.

Вопить ещё – вполне себе достойный выбор, но обижаться, прямо скажем, не по-человечески.

– Если ты закончила с приёмом пищи, я бы хотел обустроиться.

– Да, конечно, – я поднялась из-за стола, всё ещё гадая, кем я, собственно, ему прихожусь (по всему выходило, что напарницей), – Пойми меня правильно, я готовилась взять пёсика, потому понятия не имею, где тебе будет комфортно.

– Моя раса выживает при широком спектре условий, – он говорил «моя раса» тоном заправского нациста, так, что я живо ощущала себя существом до смешного незначительным, – Однако наиболее комфортно мне было бы в помещении, подобном том, где меня разместил тот мальчишка, Норман… Кстати, он показался тебе привлекательным по половому признаку?

– Что, прости? – ошалело перевела на собеседника глаза я.