Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии

Независимо от того, верите ли вы в рай и ад и как относитесь к смертной казни, в этом контексте очевидно: все мы считаем, что справедливость должна торжествовать здесь и сейчас, а не за гробом. Возможно, это объясняет первое и самое известное исследование теории управления страхом смерти, в ходе которого судьи, «наведенные» на мысли о собственной смертности, выносили значительно более суровые приговоры{65}. Возможно, ими руководило не стремление укреплять культурные ценности как средства нейтрализации личного страха смерти (предлагаемое объяснение), а глубокая человеческая потребность карать отступников ради сохранения общественной гармонии.

В книге «Нравственные источники»{66} (Moral Origins) антрополог Кристофер Бём утверждает, что эмоционально окрашенное стремление к нравоучительному наказанию развилось у наших палеолитических предков, когда они столкнулись с необходимостью поддерживать стабильность и справедливость в группе охотников-собирателей и не позволять бездельникам забирать больше, чем отдавать, паразитируя на других. Если все (или большинство членов группы) жульничают, лгут, воруют или обирают слабых, социальная гармония разрушается. Для решения этой проблемы все 50 изученных Бёмом современных групп охотников-собирателей применяют в отношении девиантных личностей, паразитов и хулиганов санкции – от социального давления и критики до осуждения, остракизма, изгнания и даже казни неисправимых рецидивистов. Разумеется, никакая судебная система не может со стопроцентной эффективностью предотвращать все случаи насилия, но с эволюционной точки зрения социальные паразиты и мошенники, уступающие давлению общества, сохраняют генетическую приспособленность и передают будущим поколениям гены, предопределяющие менее выраженную склонность к паразитизму и мошенничеству. Это мы сегодня и наблюдаем во всех социумах. Так развилось моральное сознание, «внутренний голос» самоконтроля.

С точки зрения теории эмоционального приоритета, напоминание судьям о неизбежной смерти не провоцировало страх смерти, а активизировало моральное сознание и выводило на первый план стремление к нравоучительному наказанию, которое все мы несем в своем эмоциональном багаже из эволюционного прошлого.

Одно из самых ошеломляющих откровений для каждого из нас – осознание собственной смертности, но не это приводит в действие наше мышление и поведение, креативность и продуктивность. Неспособность представить собственное небытие означает, что мы никогда не сможем полностью постичь, что мы смертны, и сможем жить здесь и сейчас, несмотря на зов запредельного. Кто первым из людей осознал, что смертен, и возжаждал бессмертия?

Глава 2 Куда приводят мечты Грезы о бессмертии

Что благородней духом – покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их Противоборством? Умереть, уснуть…
Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
Какие сны приснятся в смертном сне…

У. Шекспир. Гамлет, акт 3, сцена 1[6]

Вам приходилось видеть, как кто-то умирает? Мне приходилось. Я присутствовал при последнем вдохе моей матери, обессиленной долгой комой после травмы головы вследствие падения. До этого она десять лет провела в борьбе с опухолями головного мозга, сочетая три метода инвазивного лечения: хирургию, облучение и химиотерапию{67}. Когда настал конец, я после первого приступа отчаяния и чувства утраты испытал почти облегчение. Ожидание было хуже самого события. Она была… потом ее не стало. Что свершилось в этот момент? Не знаю.