Небеса. Близнецы

– Это будет стоить мне сердца, – тихо прошептала я, выходя из ее кельи.

Решительность и ясность вновь вернулись ко мне. И все последние события предстали в несколько ином свете. Чувства Алана были настолько глубоки, что их нельзя было назвать увлеченностью, да и вспышки ревности игнорировать было глупо. Он год провел в академии Ордена, чтобы научиться контролю магии, весь этот год он лелеял мысль, что станет моим проводником, и он все это время верил, что я это я, вопреки всему. А Лея, лишившись второго сына, всю себя посвятила тому, что остался с ней и когда его выбор пал на меня, она решила во всем ему помочь. Не смахивает ли это все на заранее подготовленный план по соблазнению?

Но и как ее можно винить в этом, ведь любая мать хочет лучшего для сына?

Я остановилась. Коридор, который вел к моей келье, был погружен во мрак, под потолком не осталось ни одного светильничка Нейли. Я не боялась темноты, с детства привыкшая бродить по дому, пока отец бросался по вызову к пострадавшим, научили меня стойко и с привычным терпением относиться к темным углам и проходам. Но, то был мой дом. Здесь же от Ордена можно было ожидать все, что угодно.

Я осторожно шагнула вперед, другого выхода не было, мое укрытие было так близко, всего шаг и я смогу уткнуться в подушку и забыться сном. От неожиданного касания я вздрогнула, кто-то схватил меня за руку и куда-то потащил за собой. Руку отпустили лишь, когда я оказалась в освещенной келье. Напротив меня стоял Томас, в белой футболке и черных кожаных штанах, таким я видела его, когда проснулась.

– Что ты делаешь?

– Нам надо поговорить, я ждал, когда ты проснешься, чтобы все тебе объяснить. Ты ведь была там, с ним…, – голос Томаса болезненно дрогнул, – Лея солгала мне и я прекрасно понимаю зачем, но не могу оставить все вот так.

– Как так?

– Я расскажу тебе все, а дальше ты сама все решишь, – Томас был удручен этой мыслью, а я с усилием сдерживалась, что бы не прикоснуться к его щеке, так безумно хотелось его успокоить, – присядь, рассказ будет не из легких, но я не хочу, что бы между нами остались секреты.

Взгляд Томаса затуманился. Я присела на подлокотник кресла и затаила дыхание, собрав все чувства в один большой комок. Я сосредоточилась на том, что мне решил поведать Томас.

– Когда моя мать узнала, что ждет ребенка, срок уже был около трех недель. Обычно женщина отмечается меткой nebesis уже на третьи сутки и узнает о своей беременности раньше тех способов, которые применяли обычно. У матери метка не появилась, а значит, я должен был остаться там. Мой отец…, – и Томас сделал непроизвольную паузу, – не только занимал высокий пост в Правлении, но и обладал редким даром воливера – третьим глазом, который позволял преодолевать любые временные и континентальные расстояния, что бы общаться мысленно и видеть то, что не видно другим. С помощью третьего глаза он увидел моего брата близнеца, увидел, как тот умирает сразу же после рождения. Это означало только одно, что я тоже умру, потому что наши часы жизни отсчитывают ровно столько, сколько длится и жизнь близнеца. Этим мы повязаны с близнецами. Мать и отец решили направить меня сюда против существующих законов nebesis. И они сделали это когда начались роды. Я родился там, где не должен был рождаться. Остальное ты знаешь, брат умер, мать умерла, а отец отказался от меня…, – и снова пауза, – меня усыновил Доминик. Я рос в Ордене и считал его своим родным отцом ровно до шести лет. Тогда-то и появился мой настоящий отец, – Томас постучал по виску указательным пальцем, – он воспитал меня, научил сражаться, помог развить волю и стать независимым от Ордена и Доминика. Он всегда твердил, что мне нужно подготовиться к грядущему. Затем он назвал имя. Лаура Гиллмор…, – Томас внимательно посмотрел на меня, я внимала каждому его слову, а в голове все складывалось в весьма понятную очередность, – что она новая nebesis и мне во что бы то ни стало нужно ее защищать. К 18 годам я и без магии стал сильнее, чем любой, кто был в Ордене. Отец рассказывал мне все, законы, правила, обходные пути и слабые стороны противников. После того, как магия пробудилась, и я покинул Орден, я нашел Лауру и сблизился с ней…, – Томас виновато опустил голову, – я понял, что напутствие отца сыграло со мной злую шутку, когда появилась ты. Если Лаура была олицетворением безбашенности и высокомерия, то ты наоборот. И я понял что пропал, пытался следовать велению отца, выполнять его волю и держать свое слово, но тщетно. Один взгляд на тебя рушил все мое стремление придерживаться плана. Когда твоя магия пробудилась, я понял, что отец солгал мне, назвав вместо твоего имени, имя твоей сестры. Я пытался спросить с него объяснений, но отец молчит. Я не знаю, зачем он повел меня по ложному пути, зачем заставил верить ему и игнорировать собственное сердце. Но это знает Просвещенный, как знает и то, что происходит с тобой, – Томас подошел ко мне и присел передо мной на корточки, он мягко коснулся моих рук, повторяя тот же самый жест, как когда-то за школой, – теперь ты знаешь все.