Небеса

— Ерунда, — прервала я Ксавье. — Главное, что я здесь.

— То есть ты… — начал он.

— Человек, — закончила я.

— Не верю.

— Поначалу я тоже думала, что не сумею вернуться сюда целой и невредимой. Но у меня получилось. Наверное, нас все-таки оберегают.

Взгляд Ксавье затуманился, стал виноватым.

— Это меня убивает, — с горечью заявил он.

— Нет, — твердо сказала я и помотала головой. — Я, конечно, состарюсь и умру… Ну и что же? Без тебя я просто существовала. Ты пробудил меня к жизни. Вот что такое настоящий дар, Ксавье.

Он поцеловал меня в лоб, помог раздеться и сесть в ванну. Пару минут спустя ноющая боль в теле утихла. Ароматная пена расслабила меня, но я до сих пор испытывала неловкость из-за своего плачевного состояния. Однако Ксавье сосредоточился на своем деле: достал из шкафчика синий глиняный кувшин, налил в него воду, осторожно удалил с моей кожи кристаллики морской соли, а затем принялся намыливать мочалку.

Потом я устроилась на кровати, закутавшись в махровый халат. Ксавье нашел одну из своих безразмерных футболок и спортивные штаны. Я подняла руки, чтобы он натянул на меня одежду. Внезапно Ксавье замер, уставившись на мой живот.

— А это что-то новенькое, — пробормотал он.

— Что именно? — встревожилась я.

Неужели за время моего странствия я обзавелась каким-то уродством?

— Похоже, у тебя появился пупок.

— Ух ты…

А Ксавье прав! Там, где прежде сияла гладкая кожа, появилась ямочка. Ксавье провел по ней кончиком пальца. Несмотря на мою усталость, у меня мурашки побежали по позвоночнику.

Я опустила голову на мягкую подушку. Ксавье накрыл меня пуховым одеялом. Изнеможение было невероятным, но я не могла заснуть.

— Есть хочешь? — поинтересовался Ксавье.

Я согласилась.

— Лежи, — сказал Ксавье. — Я скоро.

Наверное, я задремала, а проснулась от запаха свежесваренного кофе. Я села и, часто моргая, посмотрела на поднос, который Ксавье водрузил на кровать.

— Знаменитая яичница семейства Вудсов?

— Да. И она вылечит любую болезнь. Обрати внимание, Бет, я приготовил не глазунью, а болтунью, как ты любишь.

Я нацепила на вилку маленький кусочек пышной яичницы. Вкус оказался бесподобным.

— Потрясающе, Ксавье! А ты что, будешь просто наблюдать, как я ем?

— Я больше с тебя глаз не спущу, — пообещал мне Ксавье. — Привыкай, Бет.

На некоторое время воцарилась тишина.

— В тебе что-то еще переменилось, — задумчиво заметил Ксавье.

— Ага.

— Твоя кожа. Она не светится, как раньше.

— Вот и отлично, — кивнула я.

— Ты и в самом деле человек, — выдохнул Ксавье.

За окном виднелось небо. Луна почти угасла, полночная синева начала светлеть. Горизонт подернулся розовыми и золотистыми полосами.

— Ксавье, открой балкон, пожалуйста, — сказала я.

— Ты можешь простудиться.

— Я хочу послушать океан.

Я вспомнила, что раньше меня убаюкивал шум прибоя.

Ксавье встал и выполнил мою просьбу. Ветерок пошевелил страницы книг, лежавших на столе.

— Ты на меня сердишься? — тихо спросила я.

— Я тобой восхищаюсь.

— Правда?

— Да. Ты выполнила свое обещание. Вернулась и спасла меня.

— Мы оба спасли друг друга, — поправила я Ксавье.

— А вдруг все плохое действительно закончилось? — произнес он.

— Ты не ошибся, — заверила я его. — Нам уже ничто не грозит.

Впервые в жизни я ощущала невероятную благодать. Я взбунтовалась против Небес, но ко мне было проявлено милосердие. Отец наш благополучно доставил меня домой.

Ксавье прилег возле, и его тело согрело меня, как солнечные лучи.

Я посмотрела на него и забыла об усталости. Меня заливало чистое, детское счастье. Но Ксавье почему-то хмурился. Искорки в его глазах погасли.

— Что случилось? — шепнула я.

— Ты понимаешь, от чего отказалась?

— Да.

— И не жалеешь?

— Ни на секунду.

— И тебе не хочется того и другого сразу — меня и бессмертия?

— Я бы тебя тысячу раз выбрала, если бы мне тысячу раз предлагали.

Ксавье взял меня за руку. Я почувствовала прохладу его обручального кольца.

— Бет, — серьезно произнес он. — Теперь ты будешь ощущать боль и умрешь, как и все мы.

Но я не могла удержаться от улыбки.

— Знаю, Ксавье. Это просто Рай.