Неандертальский параллакс

— Ну хорошо, — сказал он зловеще, будто имея в виду «ты сам напросился». — Я упоминал об этом в самом начале: среди глексенов бытует странное убеждение в том, что вселенная существует ограниченное время. Они ошибочно интерпретируют красное смещение как свидетельство расширения вселенной; они не понимают, что масса может зависеть от времени. Больше того, они считают, что фоновое космическое излучение микроволнового диапазона — это эхо того, что они называют «большим взрывом», породившим вселенную.

— Похоже, им нравятся всякие взрывающиеся штуки, — заметил Селган.

— Без сомнения. Но, конечно же, однородность фонового излучения объясняется многократным поглощением и переизлучением электронов, захваченных сжимающими плазму магнитными вихревыми волокнами.

— Уверен, что так оно и есть, — сказал Селган, признавая, что Понтеру лучше знать о таких вещах.

— Так оно и есть, — повторил Понтер. — Но я не спорил с ними на этот счёт. Во время моего первого визита Мэри сказала: «не думаю, что ты многих сможешь убедить в том, что большого взрыва не было». И я ей ответил, что ничего страшного; я сказал: «Ваша потребность в убеждении других в своей правоте, я полагаю, тоже уходит корнями в религию; я же доволен уже тем, что сам знаю, что прав, даже если другие об этом не знают».

— О, — сказал Селган. — И вы в самом деле так чувствуете?

— Да. Для глексенов знание — это битва! Война за территорию! Знаете, у них, чтобы получить звание, эквивалентное нашему «учёный», нужно защитить диссертацию. Именно так это и называется: защитить! Но быть учёным — это не значит оборонять свою точку зрения от всех проходящих, это значит быть гибким и открытым и ценить истину независимо от того, кто её обнаружил.

— Согласен, — сказал Селган. Он немного помолчал, потом продолжил: — Но вы не особенно много времени тратили на то, чтобы выяснить, нет ли в верованиях глексенов в жизнь после смерти какого-нибудь рационального зерна.,

— Это не так. Я дал Мэри массу возможностей продемонстрировать мне доказательства их утверждений.

— В смысле, до того эпизода с мемориалом?

— Да. Но у неё ничего нет!

— И вы, как в случае с финитной космологией, просто бросили это дело, удовлетворившись тем, что вам-то известна истина?

— Да. То есть…

Селган вскинул бровь.

— То есть?

— То есть, да, конечно, я спорил с ней относительно веры в послежизнь. Но это другое.

— Не такое, как вопросы космологии? Почему?

— Потому что от этого слишком многое зависит.

— Разве от вопросов космологии не зависит судьба всей вселенной?