Неандертальский параллакс. Трилогия

Они были там: два матовых контейнера для образцов с надписью «Воган 666».

В одном были её трусики с той ночи, в другом…

В другом содержалось то, что он оставил внутри неё.

Но нет. Нет, она не возьмёт это с собой. Они могут остаться здесь; кроме того, ей не хотелось даже касаться их. Она захлопнула дверцу холодильника и повернулась.

Как раз в этот момент в дверь лаборатории просунулась голова Корнелиуса Раскина.

— Привет, Мэри, — сказал он.

— Привет, Корнелиус.

— Просто хотел сказать, что мы будем по тебе скучать, и… в общем, хотел поблагодарить за доставшиеся мне часы.

— Не за что, — ответила Мэри. — Не думаю, что для этого курса есть более подходящая кандидатура. — Это не была простая вежливость: она знала, что это так. Корнелиус был настоящим вундеркиндом: он учился в Университете Торонто, но степень получал в Оксфорде, где работал в Центре изучения древних биомолекул.

Мэри подошла к молочному ящику.

— Давай помогу, — сказал Корнелиус. — Отнести к машине?

Она кивнула. Корнелиус присел на корточки и поднялся вместе с ящиком. Они вышли в коридор. Им навстречу попался Джереми Баньон, аспирант, но не Мэри, другого преподавателя.

— Здравствуйте, профессор Воган, — поздоровался он. — Здравствуйте, доктор Раскин.

Мэри заметила, как кисло улыбнулся Корнелиус в ответ. Мэри и других постоянных сотрудников факультета всегда называли «профессор», но Корнелиусу такое обращение было не положено. Только в академических стенах обращение «доктор» могло считаться утешительным призом, и она отчётливо видела, как сильно Корнелиус жаждет этого слова на букву «п».

Мэри с Корнелиусом спустились по лестнице и вышли под августовский зной. По Йорк-лэйн они дошли до парковки, и Корнелиус помог ей погрузить ящик в багажник её «хонды». Она попрощалась с ним, уселась за руль, завела мотор и покатила навстречу новой жизни.

Глава 7

— Вызывает интерес, что вы начали новые отношения так скоро, — сказал Селган совершенно нейтральным тоном.

— Я не начинал отношений, — возразил Понтер. — К тому времени я был знаком с Даклар Болбай больше 200 месяцев.

— О, да, — согласился Селган. — Ведь она была партнёршей вашей партнёрши.

Понтер скрестил руки на груди.

— Именно.

— Так что, разумеется, вы были с ней знакомы, — поддакнул Селган, кивая.

— Так и было. — В голосе Понтера прозвучали нотки самооправдания.

— За всё то время, что вы были знакомы с Даклар, у вас когда-нибудь были фантазии на её счёт?

— Что? — переспросил Понтер. — В смысле, сексуальные?

— Да, сексуальные.

— Разумеется, нет.

Селган едва заметно пожал плечами.

— В этом нет ничего необычного. Многие мужчины фантазируют о женщинах, с которыми связаны их партнёрши.

Понтер помолчал несколько тактов, потом тихо признал:

— Ну, есть определённая разница между досужими мыслями и фантазиями…

— Конечно, — согласился Селган. — Конечно. И часто в ваших досужих мыслях появлялась Даклар?

— Нет, — быстро ответил Понтер. Он снова замолчал, потом продолжил: — Ну, «часто» — это субъективный термин. То есть, конечно, время от времени, я думаю…

Селган улыбнулся.

— Как я сказал, в этом нет ничего необычного. Существует целый раздел порнографии, посвящённый именно этой теме. Вы когда-нибудь с ней…

— Нет, — отрезал Понтер.

— Как скажете. Но я чувствую подспудный дискомфорт. Что-то вас беспокоит в этом изменении ваших отношений с Даклар. Что именно?

Понтер молчал.

— Может быть, вы считали это неправильным, потому что Класт умерла совсем недавно?

Понтер покачал головой.