Не знаешь, что найдешь...

Каттер Паттерсон был местным банкиром. Подъезжая к его дому по грязной дорожке, Кэсси увидела длинное низкое сооружение из блеклого кирпича. Крыша была обшита гонтом. Дом окружала черная железная кованая решетка. Лужайка перед домом представляла из себя клочок земли, поросший коричневой травой. Сзади к дому примыкала крошечная терраса. Огромная белая машина занимала почти всю стоянку. Дверь открыла супруга Паттерсона, Долорес. Это была высокая стройная женщина с безупречной смуглой кожей, унаследованной от матери-мексиканки. А густыми рыжевато-каштановыми волосами и синими глазами Долорес была обязана своему отцу, чьи предки жили на Кавказе. Хозяйка, взглянув на гостей, обняла вначале Леона, а потом Кэсси.

– Входите, входите. Вы как раз вовремя.

– Вовремя к чему? – спросил ее Леон, входя в дверь и пропуская Кэсси вперед.

– К обеду, – ответила Долорес через плечо, шествуя красивой походкой через холл в гостиную. – Поставь еще две тарелки, дорогой! – крикнула она. – И возьми, пожалуйста, бумажные. Я не хочу мыть посуду целый день.

Леон и Кэсси догнали ее только в гостиной. Долорес, раскинув руки, обвела взглядом комнату.

– Ну, что скажете?

Кэсси никогда не видела такого красивого дома. Ковры, мебель и стены большого прохладного зала были в розовых, бирюзовых и кремовых тонах. На тяжелых деревянных столах стояли большие лампы, основания которых напоминали керамические вазы. На потолке лениво вращался вентилятор. Одну стену занимал камин из белого кирпича. Над ним висело красивое зеркало в медной чеканной оправе. По бокам его украшали канделябры. Повсюду, на столах и на камине, стояли букеты цветов. Перед камином тоже красовалась огромная корзина с цветами.

– Тебе не следовало этого делать! – воскликнул Леон.

В эту минуту в двери слева появился Каттер Паттерсон. На нем были темно-синие джинсы, белая рубашка с длинными рукавами и черный галстук. Это был довольно полный мужчина, на вид старше Леона, со светлыми, посеребренными сединой волосами. Овал лица у него был слишком округлым, и классически красивым назвать его было трудно. Но в целом этот человек с острым взглядом умных карих глаз располагал к себе. Каттер улыбался.

– Вы надеялись устроить свадьбу безо всякой суеты? Разве Долорес может упустить возможность походить по магазинам? Сегодня утром она была в Эль-Пасо еще до того, как они открылись. По-моему, она скупила все цветы в городе. Давно моя жена так не развлекалась.

– У меня для вас удивительный свадебный подарок! – воскликнула Долорес. – Набор тарелок, изготовленных индейцами... правда, не помню где. Пойдемте, я покажу вам. Я собиралась завернуть их, но теперь нет смысла, вы уже о них знаете.

Все пошли на кухню. Большая коробка с посудой стояла на столе. Тарелки были тяжелыми, цвета красного кирпича и украшены узким желтым кольцом посередине и широким бирюзовым ободком по краю. Кэсси они сразу же понравились. У нее никогда не было целого набора тарелок. В восторге она взяла одну в руки и прижала ее к груди. В глазах появились слезы.

– Спасибо вам, – от души поблагодарил Леон, обнимая Кэсси за плечи.

– Спасибо большое, – сказала Кэсси, всхлипывая.

– Дорогая, – ответила Долорес, – я так люблю делать подарки! По-моему, я только и делаю, что все время что-нибудь покупаю.

– Наверное, поэтому вы дружите с Леоном, – заметила Кэсси. – Сегодня утром он потратил уйму денег. Они утекли как вода.

Долорес удивленно выгнула брови.

– Поразительно!

– Да, – сказал Леон. – Я и себе купил пару джинсов, специально для свадьбы. Где у вас тут крахмал? Я должен красиво выглядеть.

Долорес показала в сторону раздвигающихся дверей:

– Вон там найдешь все, что тебе нужно. А крахмал у меня постоянно наготове, – сказала она, уже обращаясь к Кэсси. – Банкир каждый день должен выглядеть наилучшим образом.

– А зачем нужен крахмал? – с недоумением спросила Кэсси.

Долорес удивилась:

– Как, вы не знаете? Чтобы джинсы стали жесткими и на них держались стрелки.

Кэсси посмотрела на джинсы в руках у Леона.

– Но они и так жесткие.

Долорес сложила руки и выгнула брови.

– Дорогая, ковбои считают, что джинсы должны быть до такой степени жесткими, чтобы в них было трудно передвигаться. – Она распрямила грудь и похлопала себя по плоскому животу. – Лично я люблю джинсы за то, что они держат тебя в форме. – Она окинула взглядом Кэсси. – Но вас, наверное, пока не волнует эта проблема?

– Еще как волнует! – отвечала Кэсси.

Долорес просияла.

– Я знала, что мы будем друзьями.

Обе засмеялись, а Леон пошел крахмалить джинсы. Долорес, усевшись за стол, пригласила Кэсси сесть рядом. Каттер занялся приготовлением жареного бекона и бутербродов с сыром, что было довольно просто сделать с помощью гриля. О кулинарном искусстве говорить не приходилось. Долорес расспрашивала Кэсси обо всем без церемоний, а та отвечала ей как можно осторожнее. Спустя несколько минут она рассказала ей все, что могла, в том числе историю второго брака отца.

Когда Кэсси закончила свой рассказ, Долорес, поправив волосы, фыркнула:

– Старый развратник! Связался с семнадцатилетней девчонкой!

Кэсси покачала головой.