Не злодей

Фронт-офис и переговорка остались за спиной, но коридоры не перестали сиять чистотой и свежей дорогой отделкой. Навстречу поровну попадались люди в белых халатах, рабочей униформе и дорогих костюмах — чувствовалась, организация действительно занимается своей деятельностью крайне серьезно, недаром у неё собственное новенькое здание в Москве! Наконец, после третьей двери, которую своим пропуском открыл Казанцев, мы добрались до лабораторного крыла.

— Сюда, — провожатый указал на дверь.

– “Лаборатория изучения виртуальной реальности”, — растерянно прочел я. В моем представлении за подобной табличной обычно пряталась кучка молодых бездельников, за счет богатого папочки одного из них днями напролёт гоняющими в онлайн-игры.

— А тебе что, Вяткин не сказал, где придется работать? — заметив мою, мягко скажем, не восторженную реакцию, удивился Дмитрий. — Вот он… ладно. Тогда сначала в конфернец-зал, вон та дальняя дверь. Там проектор, запущу презентаху и коротко объясню, что мы тут делаем.

* * *

— Чтобы исследовать виртуальную реальность, человека в неё надо сначала погрузить, логично ведь? — показывая на первый слайд, спросил меня мой новый босс. Пришлось кивнуть. — Наверное, мне не стоит пересказывать недостатки системы, состоящей из костюма, шлема, перчаток… а желательно еще и специальной “беговой дорожки”, специального кресла, умеющего поворачиваться в трех плоскостях и так далее, далее и далее?

— Дорого, ненадёжно из-за сложности и из-за неё же травмоопасно в случае отказа оборудования, — для меня все минусы “классического” подхода лежали на поверхности. — И все равно стопроцентной реалистичности погружения не добиться.

— А еще устают мышцы — движения-то настоящие, — добавил то, что пропусти я Казанцев. — И из этого проистекают другие возможные осложнения для здоровья. Однако и придуманный фантастами давным давно “нейрошунт”, имплант для прямого присоединения к компьютеру на текущем уровне развития технологий и медицины представляется невозможным для реализации…

— Сейчас модно стало писать “нейросеть”, — блеснул начитанностью я.

— Имплантированная нейросеть выглядит уже более реальной… в теории, — подмигнул мне собеседник. — Потому что передавать через один участок коры головного мозга весь поток визуальной и слуховой информации, а это девяносто восемь примерно процентов — попросту не выйдет. А вот если ввод распределить… проблема в том, что “ввод” как бы уже занят. Глазами и ушами, да. Место для внедрения дополнительного хаба передачи данных природа нам в черепе не оставила.

— И вы нашли третий путь? — удивился я.

— Поскольку соглашение о неразглашении корпоративной тайны ты уже подписал, Ярослав, то… Да, нашли. — в этот раз совершенно серьезно подтвердил мужчина. — Только не “третий”, а, как бы… промежуточный. Зачем дублировать каналы подачи информации, когда зрение и слух прекрасно донесут картинку и звуки до пользователя? Достаточно заставить мозг воспринимать эту информацию как полученную из реального мира. И даже механизм таковой в нашей серой уже встроен — он включается во время быстрого сна*.

– “Глубина, глубина, я не твой”, — от неожиданности выдал я цитату.

— Не совсем, — хмыкнул Дмитрий. — “волшебной” гипнотической программки у нас нет, и вряд ли её вообще возможно создать. Приходится напрямую воздействовать на нужные центры в подкорке группами погружных электродов…

— Б-бедный белые мышки! — передернуло меня, стоило представить, как должно выглядеть подобное вмешательство в нервную систему. Начальник как-то странно ухмыльнулся, потому я переспросил: — Или вы уже дошли до опытов над шимпанзе?

— Бери выше, уже работаем с людьми! — ответ заставил меня покрыться холодным потом. Появилось иррациональное желание прямо сейчас сбежать из этого гостеприимного места — уж больно некстати вспомнилась брошенная профом фразочка “тебе придётся лично участвовать в экспериментах”!

Атмосферу разрядили смешки со стороны Дмитрия, перешедшие в полноценный хохот.

— И-извини! Уж больно у тебя лицо было сейчас… Скажу так: все работники лаборатории виртуальной реальности уже опробовали на себе этот метод, кому врачи написали “здоров”. В том числе и я. Как думаешь, моя прическа смогла бы скрыть от окружающих контакты введенных электродов или отверстия после трепанации? И смог бы я после этой процедуры вот так с тобой свободно говорить?

Не сказать, что мой визави был побрить налысо, но короткий ёжик светло-русых волос вряд ли мог спрятать от постороннего наблюдателя все подобные изъяны.

— Но про погружные электроды — это не шутка? — на всякий случай переспросил я.

— Нет. Но они не повреждают ни ткани черепа, ни нервную ткань, а проходят их, раздвигая клетки, не вызывая разрывов.

— Вот это звучит как полнейшая фантастика, — признался я.

— Да-а? — опять развеселился Казанцев. — А что скажешь, если я признаюсь, что мы украли действующий метод? Вот у него.

И переключил слайд презентации.