Не злите добрую колдунью!

– Фентон, какого демона ты не удержал магию? – рыкнула я, хотела еще ударить ведьмака, но тогда пришлось бы расцепить руки. – Чуть не потопил, сволочь! Яйцо это… драконье из рук выпустила.

– Он на тебя набросился, – мягко произнес ведьмак, не обращая внимания на запоздалую вспышку ярости.

– Если ты не в курсе, то я вообще-то специалист по защите от темных чар! Ты видел звезды на спине? Так вот я их рисовала, чтобы помнить, сколько умертвий упокоила, а потом не захотела ходить раскрашенная до макушки.

– Все так, – согласился он и тихо повторил: – Но он ведь набросился…

Неожиданно перед берегом булькнуло, и из воды, как поплавок, вынырнула зеленая дыня, покрытая плотными чешуйками.

– Слушайте, господа чародеи, тут какой-то фрукт всплыл, – в большом недоумении указал на него пальцем Нильс.

– Хватай его! – заорала я. – Бери, пока не уплыло.

– А если оно кусается? – охнул он.

– Он еще не вылупился, чтобы кусаться!

– Так это и есть дракон?! – изумленно воскликнул Нильс. – Почему он похож на дыню в чешуе?

Я резко забыла, что вообще-то тонула всего минуту назад, выпустила Фентона из объятий и моментально окунулась с головой в воду. На поверхность меня вернули за шкирку, как щенка.

– Учитель, я заберу дракона! Вы лучше держитесь покрепче за верховного! – посоветовал школяр и действительно зашел в воду, чтобы выловить яйцо. – Ой, оно горяченькое! Ох, не яйцо, а браслет кусается!

С одежды традиционно стекало, в обуви хлюпало, и я чувствовала себя мокрой курицей. Подозреваю, что выглядела где-то близко, и почти была готова закудахтать от холода. По закону подлости я всегда вымокала в какой-нибудь неприглядной дыре с адскими сквозняками, а не на жарком солнце, когда мокрые портки скорее приносят радость, чем неудобство.

Фентон скинул рубашку и с удовольствием ее выжал. Мне раздеваться при мужиках было совсем не с руки, разве что забраться обратно в лаз и попытаться из промокшей насквозь одежды сделать одежду просто мокрой. По-моему, быстрее сама стечет. Оставалось только разуться и вылить воду из сапог.

– Я бы дал тебе свою рубашку и в этот раз, но, как понимаешь… – с неожиданно искренним сожалением вымолвил ведьмак и встряхнул мокрой тряпкой.

Повисла странная пауза. Одновременно мы повернулись к Нильсу, тот выразительно попятился.

– А давайте я просушу одежду чарами? Клянусь, с бытовой магией у меня полный порядок…

Домой мы вернулись в глубоких сумерках. Я все время поправляла сползающую с плеча рубашку школяра. Фентон шагал одетый в его жилет на голое тело. Раздетый по пояс Нильс, не произнесший ни слова за время обратного пути, тащил корзину с драконом. За ним тянулся шлейф из зловонного запашка паленой ткани… Сверху яйцо прикрывали чудесно, просто до готовности, прожаренные вещи.

Танита вскочила из-за стола, едва мы ввалились в кухню. Брови у нее поползли на лоб.

– Здоровяк, за что тебя раздели?

Насупленный Нильс, не глядя в ее сторону, с чувством тюкнул корзину на стол.

– За то, что не умеет пользоваться бытовыми чарами, – ответила я за школяра.

Он шмыгнул носом и, почесывая покусанный комарами бок, пересек кухню. От его нарочито тяжелых шагов содрогнулась деревянная лестница.

– Хозяин, одежду сожгли, Нильса раздели… А дракона нашли? – шепотом, словно боялась спрашивать громко, уточнила прислужница.

– Нашли, – согласился он и кивнул на корзину.

Запястье просветлевшего ведьмака пересекал амулет, а мой браслет пришлось сунуть в карман мокрых порток. Три раза проверила – не потеряла ли по дороге, и постоянно магия злобно била по пальцам.

Пронзительный визг огласил маленькую кухоньку. Радостно скачущий возле нас Йосик скакать мигом прекратил и со всех табуреточных ножек рванул под стол.

– А Дюк? – вдруг встрепенулась Танита.

– Вернулся в вечный сон, – произнес Фентон и добавил: – Он заслужил покой.

Никто понятия не имел, как выводить дракона. Память предков Варлоков, конечно, была крепка, но и она ничем не помогла в этом щепетильном вопросе. Вчетвером мы смотрели на корзину, где в одеяле возлежало яйцо, и не понимали, что с ним делать. Сходились только в одном: будущего дракона следовало согреть.

– Положим в кипяток? – потирая подбородок, протянул Нильс.

– А если мы его сварим? – всполошилась Танита. – Может, это последний дракон на земле, а из него сделают яйцо всмятку.

– Здесь написано, – указала я пальцем в темный гримуар, – что драконы рождались в огне. Очевидно, что нужен огонь. Желательно целый пожар.

Неожиданно школяр с прислужницей повернулись к окну.

– И нет, мы не станем поджигать старый дом, – сдержанно добавила я.

– Давайте разведем в огороде костер и положим его на решетку? – выдвинул новое предположение Нильс. – Что скажете, верховный? Это ваш дракон, вам и решать, как его приготовить… В смысле, вывести…

– Ага, и будет у нас жареный дракон, а если сверху поперчим, то целый стейк из дракона, – пробурчала прислужница и вздохнула: – Что-то есть сразу захотелось.

– Положим его на угли в очаге, – решил за всех Фентон. – Там проще всего поддерживать жар.