Не жизнь, а сказка

— А как же иначе? — спросила дева-воительница почти спокойно. — Сами посудите: я замуж поклялась выйти только за того, кто меня одолеет. По зрелом размышлении, я решила, что Людвиг меня не победил. Ну, подумаешь, заклятье снял, тем более случайно! Это любой дурак может! Поэтому я рыцаря вычеркиваю из списка женихов.

Даже лопнувший дирижабль не издал бы такого громкого звука, каким был облегченный вздох Людвига.

— Списка? — с внезапным подозрением спросил Конан. — У тебя есть список женихов?

— Ну, да! — невозмутимо сказала Марья. — Первый в нём — ты! Второй — Грыст!

Должно быть коню киммерийца под ноги бросился какой-нибудь таракан и испугал его, потому что жеребец вдруг встал на дыбы. Грыст отпрыгнул назад, но недалеко — помешала печка. На глиняной стене тут же образовалась солидная вмятина.

— Тише ты, транспорт поломаешь! — шикнул на тролля Иван, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— И как мы в твоём списке оказались? — слегка заикаясь, спросил Конан.

— Глупый, ты же меня там, на поляне, поймал и победил! А Грыст здесь, только что!

— Ой, лучше бы я выслушивал её ругательства! — схватился за голову тролль. — Знал бы — не притронулся!

— Не переживайте, я пока ещё не решила, кого из вас выбрать! — неправильно поняла волнение богатырей Марья.

Грыст и Конан, получившие отсрочку, как-то присмирели и стали невероятно-задумчивыми. Варвар даже начал как-то слишком пристально вглядываться вдаль — не иначе намечал путь к бегству. Прочая же компания пребывала в относительно-приподнятом состоянии — на их независимость никто не покушался.

На следующий день дорога исчезла. Ваня остановил печь и уставился на две колеи, теряющиеся в густой траве. Конан, привстав на стременах, посмотрел вперёд.

— Дороги там нет! Только какая-то развалина.

Действительно, впереди просматривался полуразрушенный дом. Вернее, нагромождение бревен, отдалённо напоминающее полуразвалившийся дом — творение безумного архитектора. Пространство перед развалюхой заросло густейшей травой и разнокалиберными цветами — от крошечных красно-черных "божьих коровок" до огромных подсолнухов. Ваня спрыгнул с печки, наклонился к какому-то ярко-красному цветку и понюхал.

— Красивый! И пахнет здорово!

— Дурью маешься! — проворчала Марья. — Нам явно сюда. Наверное, это вход.

Суровая дева-воительница спешилась и решительно направилась к темной дыре. Богатыри переглянулись, но следовать за ней не торопились. И правильно.

Едва Марья подошла к входу, как изнутри раздался душераздирающий вой, и из тьмы к девице бросилась какая-то бледная фигура со сверкающими глазами. Три коня — два рыцарских и киммерийский жеребец, услышав дикий вой, тут же сделали три солидных кучки "яблок", а из поддувала печки вывалилась горка золы. Дева-воительница, не раздумывая ни мгновенья, размахнулась и от души нанесла два хука туда, где сверкали глаза неведомого противника. Послышалось "кляк-кляк", потом короткий стон, а затем… А затем был громкий "бум" и грохот рушащихся бревен.

Строение, непонятно за счёт каких сил державшееся, обрушилось. Вход исчез, скрыв от богатырей Марью и неведомое существо. Побратимы тут же бросились разгребать завалы. Силой Ивана, Конана и Грыста создатель не обидел, потому тяжеленные брёвна довольно быстро были убраны. Людвиг, как наиболее пострадавший в неравном бою с осами, и Филька, почему-то побежавший менять штаны, в разборе завала участия не принимали.

Наконец богатыри узрели две светлые фигуры. Одна — Марья, а вторая — неизвестно кто. Обе были вытащены на травку, после чего побратимы приступили к расследованию. Черноволосая девица имела здоровущий шишак на голове и мирно лежала в беспамятстве, чему богатыри были только рады. А вот обитатель бывшего полуразвалившегося, а ныне развалившегося полностью дома, их заинтересовал.

Был он среднего роста, тощий, одет в какое-то рубище грязно-серого цвета. На вид — старичок преклонных лет. И на лицо страшненький по любым меркам: нос крючком, длинная, лохматая седая борода, а вокруг глаз два черно-фиолетовых круга.

— На Людвига похож, — заметил Ваня. — У него тоже глаз не видно.

— Эй, просыпайся! — Конан легонько похлопал незнакомца по щекам, чуть не оторвав тому голову.

Киммерийские методы могут разбудить даже Рипа Ван-Винкля.

— Опять ночь? — простонал незнакомец, тщетно пытаясь открыть глаза.

— Нет, ясный день, ты разве не видишь? — удивился Ваня.

— Ежу понятно, что не вижу! Тебе бы так врезали! — рассердился незнакомец, потрогал глаза и поморщился: — Опять с фингалами две недели ходить!

— А я думал, ты всегда такой… синеглазый!

— Что за жизнь такая — понаедут дураки, шуток не понимающие, да ещё и издеваются! Опять, небось, дом развалили?

— Так эта груда брёвен называлась домом? — уточнил Грыст.

— Груда? — убито спросил старичок. — Подымите мне веки, я хочу посмотреть!

— Он ещё и дразнится, — проворчал Людвиг, открывший себе рукой один глаз.

Сердобольный Ваня помог незнакомцу. Тот, взглянув на разруху, обречённо вздохнул:

— Работы на месяц. И чего вам у Вия понадобилось?

— А ты откуда знаешь, что мы Вия ищем?