Не жизнь, а роман!

Огнеупорный кирпич делали ближе к побережью, и доставка встала дороже его собственной стоимости. Маленькие полупечурки-очаги выкладывали из камня, а вот кузнецы и другие ремесленники копили деньги и ставили свои печи именно из такого кирпича, чей секрет изготовления умельцы хранили в своей семье.

— Сеньора, я забрал только половину и следующую мне отдадут, когда я полностью за всё расплачусь. Никто бы мне не дал и того, что есть, если бы я не назвал имя сеньора Бланшфора.

— Хорошо, об этом после. Скажи мне, как ты думаешь сделать то, что мне нужно?

Олав принялся объяснять, что работы можно начать уже сегодня. Перед тем, как что-то делать, надо укрепить фундамент и для этого не требуется огнеупорный кирпич. Потом печник обрисовал, что он может сделать даже небольшую поверхность, которая будет разогреваться, и на неё можно ставить горшки для томления, но основной жар всегда будет в чреве печи.

— Вот до сюда она будет выступать! — раскорячившись, показывал он, а Манон ахала и с мольбой смотрела на хозяйку, надеясь, что она передумает.

— Хорошо, Олав, если у тебя всё получится, то я поручу сделать тебе ещё одну небольшую печь в бане. Слишком мало там тепла от горячей стены кухни.

— Мадам, да мы изжаримся там! — воскликнула управляющая.

— Ничего подобного. Пора нашу баньку увеличивать, и разделять на мужскую и женскую половины, а ещё отвести помещение под стирку. Одно дело зимой бежать, чтобы прополоскать чистое бельё в реку, другое подолгу там задерживаться, отстирывая грязь в ледяной воде.

Для Катерины дни пролетали с бешеной скоростью! Она продолжала проводить время на кухне, знакомя Манон и Анэт с теми рецептами, что ей знакомы. Соусы и сладкие печенья прочно вошли в обиход их меню, вот только новинки подавали либо хозяевам, либо за женский стол.

Потихоньку сеньора учила управляющую складывать и вычитать. Ранее Манон путалась в римских цифрах, но стоило ей заучить арабские, как дело у неё пошло на лад.

Катя раз за разом пробовала сделать мыло и, кажется, последняя попытка у неё получилась, правда, конечный продукт больше походил на хозяйственное мыло.

Ещё она экспериментировала с обувью. Кожаная подошва, принятая здесь — это ни о чём! Она пыталась склеивать кусочки кожи, доводя их до приемлемой толщины, делала прокладки из бересты, сена, но всё было не то, пока не увидела, что кожа бывает разной.

Оказывается, она брала слишком дорогие кусочки для экспериментов, а надо было взять сыромятную кожу, которая была толстой, и на Руси использовалась именно в качестве подошвы. Прошивая и проклеивая сыромять, а верх делая из произвесткованной и отполированной камнем кожи козы, Катя получила подобие сафьяновых сапожек с зеленоватым окрасом и неровным каблучком. Но теперь она не боялась осени и зимы, только дождей. А чуть позже в руки попала кора пробкового дуба и у неё появились лёгкие сандалии-сабо, а у сапожек улучшенный каблук с оберегающей его железной окантовкой. Правда из-за толщины подошвы Катерина прибавила в росте, но тут уж приходилось выбирать между удобством и красотой. Потихоньку ей Зоэ сделает ещё несколько пар сапожек, а потом Катерина научит свою служанку валять валенки. Своей личной служанкой Катя была очень довольна и учила её многим премудростям.

Вся эта возня занимала уйму времени, но сеньора не давала себе отдыха и заказала у кузнеца дверные петли на все внутренние двери, попросила улучшить модель ножниц, отдав за его работу золотое колечко. Занималась поиском аппарата для дистилляции, всё же надеясь получить хоть немного цветочного масла и спирта. Продолжала заготовку пуха и пера. Выделила день и организовала побелку кухни, чтобы в ней стало светлее.

А Бертран тем временем забрал сына и вместе с ним объезжал всех своих подопечных, попутно вылавливая подозрительных людей и производя показательный суд. Леон должен учиться на практике, и рука его должна быть тверда, а голова чиста помыслами, только так надо выносить приговор.

Сын слушал внимательно, исполнял всё, что тот требовал и радовал отца послушанием, а Дидье вместо того, чтобы хвалить будущего рыцаря, как назло, всё пытался рассказать, какая у них теперь в замке замечательная хозяйка.

Бертран давеча спешил рассказать Катрин свои новости, полагая, что раз торговля на корабле её идея, то ей приятно будет узнать, что всё получилось, и совсем забыл поинтересоваться, чем она была занята всё время, пока его не было. По словам Дидье выходило, что сеньор недавно налетел коршуном на мадам Катрин, стоило ему увидеть хмурые рожи наёмников с плошками во дворе! А сам Дидье заметил другое, что за несколько дней щёки у их наёмников стали будто у хомяков и лишний жирок у многих завязался на пузе.