Не жена

Его усадили, напоили кофе, угостили фруктами и бутербродами, доложили о том, что Сергей отправился нырять вместе с Максимкой, отец Николай решил вздремнуть, расспрашивали о жене, о работе, как обычно, о чем еще могут расспрашивать женщины.

— А я телефон потерял, — смеясь, сообщил Игорь.

— Да ты что?! — всполошились женщины. И посыпалось «Где? Как?». Предложили пойти всем вместе и позвонить, может, Игорь услышит сигнал.

— Не стоит, — отказался он, — телефон древний, я все равно хотел его поменять. От вещей следует избавляться.

— Да, это точно, — согласилась Аня, — если тебе надо позвонить, возьми мой, у меня местная симка, очень дешево.

— Опять по тропе подниматься?

— Зачем? — удивилась она. — С крыльца прекрасно ловит.

— Прогресс! — Он взял телефон, поднялся на крыльцо и позвонил жене, со смехом рассказал, как посеял телефон, теперь звонит с Аниного.

— Тебе там весело, — заметила Вера.

— Не так чтоб очень, но здесь потрясающе красиво! Надо тебе обязательно сюда приехать.

— Ну, теперь только в следующем году, — вздохнула жена. — Передавай там всем привет.

— Обязательно…

Ночью на «островке дикарей» собралось много гостей. По этому случаю накипятили ведерный котел кипятку.

— Ребята, давайте знакомиться, расскажите каждый о себе, — чинно, на правах хозяйки, распорядилась жена Сашиного шефа.

Пили чай. Игорь слушал долгие разговоры, песенки под гитару о войне, на которой никто из присутствующих не был…

Заснувших детей растолкали и отправили спать, какой-то незнакомый юноша увел свою девушку, Надя побежала смотреть, как там ее сынишка.

Сидеть на бревне неудобно, уйти — невежливо, Игорь тоже должен был что-то сказать, но пока до него очередь дойдет…

— Я что-то не пойму, — возмущался Георгий, — ты тут в качестве кого? — это он Коле, отцу Николаю. — Смотрю, тут некоторые к тебе «батюшка» обращаются, вопросы разные задают…

— Перестань, — тихо попросила его жена.

— Нет, почему же? Мы тут все равные были до сих пор. Давай выясним этот вопрос! — шеф распалился. — Как к тебе обращаться прикажешь?

— Как обращался, так и обращайся, — улыбнулся Коля.

— А то я смотрю, некоторые за благословением подбегают!

— Я — священнослужитель, — мягко ответил батюшка, — но я такой же человек, как ты и все остальные. Поэтому если ты говоришь со мной как с другом, то называй меня Колей, но когда ко мне обращается верующий, за благословением или еще какой-нибудь надобностью, то говорит «отец Николай».

— Ну, спасибо! Значит, ко мне это не относится.

— Ну, перестань, — просили женщины.

— Пусть выскажется — Коля не обидчив.

— Эта бесконечная дискуссия еще дома надоела!

— О, сколько у тебя заступников! — почти выкрикнул Георгий.

— Нам с тобой лучше поговорить отдельно, — предложил Коля.

— Почему не при всех? Боишься?

— Ты же прекрасно знаешь, что — нет.

— У нас свобода совести! Я атеист и горжусь этим! — не отступал шеф.

— Нет более верующего человека, чем атеист, — рассмеялся Коля. — Он верит в то, что Бога нет.

То и дело в палатках начинали хныкать младенцы, мамаши поспешно вскакивали и бегали успокаивать своих чад. В это время бездетная и незамужняя Жанна, бывшая сокурсница Саши, монотонно и долго говорила о своем эгоизме, жадности и неумении любить.

— Мне даже куска мыла жаль… Вот, попросит кто-нибудь, я дам, но мне мучительно жаль будет… Или не дам, отговорюсь как-нибудь… Я и друзей своих стараюсь не знакомить друг с другом, ревную. Вдруг они полюбят друг друга и от этого меня меньше любить станут! О ребенке я даже думать боюсь; ведь это что получается: я от себя должна оторвать и все ему? Нет, я не готова к такому самопожертвованию! — она тихо посмеивалась, разглядывая тех, кто остался у затухающего костра. — Вы теперь будете плохо обо мне думать. Но мне это все равно, если честно. Потому что я хотела высказаться. То есть мне не важно ваше мнение. Мне важно, что вы есть и что вы такие все вежливые, потому что сидите и слушаете…

Игорь, глядя на Жанну — ее лицо в свете костра казалось сосредоточенным, даже упрямым, — почему-то вспомнил о Вике… подумал устало: «Да, надо было раньше уйти…»

Светало.

Лена и Костя поднялись и сказали, что идут на пристань к лодочнику за свежей рыбой.

У Игоря не было никакого дела. Он просто потихоньку смылся. Уж очень надоело.

Было прозрачное утро. Вода в реке — как жидкое стекло. Звенящая тишина, пронизанная солнцем. Он брел по щиколотку вверх по течению, вода перебирала красные водоросли, медленно стекала с низких каменных порогов. Он чувствовал разлитую в мире тишину, как эту реку, от холода воды немели ноги, но выйти из реки значит лишиться этой тишины. Он улыбался. Это так просто — стать с миром единым целым.

Проснулся к обеду. Да и то только потому, что Коля разбудил. После обеда отправился в одиночестве бродить по ущелью, добрался до пасеки, купил свежего меда. Он не любил мед, но захотелось порадовать женщин.

Потом вернулся к морю, ушел по берегу подальше от бухты и долго плавал, жалея, что не захватил с собой маску и ласты.