Не жди моих слез

Ловушка захлопнулась.

Через два дня Наташка сообщила мне, что Никита исчез и родители заявили в милицию.

— Боюсь, связался с нехорошей компанией, — сказала она. — Он так изменился за последний месяц. Все из-за матери. Никита ее очень любил.

Этого еще мне не хватало — менты, взламывающие мою дверь и застающие нас… С Никитой говорить на эту тему бесполезно — парень явно собой не управляет. Что же делать?

— Послушай, я сегодня вечером еду к своим. Ленька приболел, — на ходу изобрела я. — Но только никому ни слова, ладно?

— Почему? — изумилась Наташка.

— Тут меня один тип преследует. Боюсь, он… Словом, мне нужно на несколько дней исчезнуть.

— Счастливая. — Наташка тяжело вздохнула. — Наверное, он настоящий мужчина.

Ее поэт оказался педиком. Она все еще переживала этот момент.

— Я не люблю его. Даже боюсь. Понимаешь, я…

— Ты какая-то странная. Если бы меня кто-то преследовал… Может, укроешься у нас на даче? — предложила Наташка.

— Он знает про дачу.

— А кто он такой? Из какого института? И почему ты, собственно говоря, бегаешь от него? — приставала Наташка.

— Он мне не нравится.

— В постели или как?

О, эти бабские беседы — я их и раньше ненавидела, теперь же они меня просто раздражали.

— Я не собираюсь за него замуж, понимаешь? А так я не могу.

— Глупая. Настоящий секс можно иметь где угодно, кроме супружеской постели, — изрекла сильно поумневшая за последнее время Наташка. — Я теперь и маму стала понимать. Думаю, у папочки вся мужская сила перекочевала в мозги…

Я отбыла вечерним поездом, не заезжая домой. Если бы я туда заехала, я бы там осталась. Этого нельзя было делать.

Дверь мне открыл Леня — загорелый, красивый, улыбающийся. Я утонула в его объятьях.

— Инфанта вернулась! — объявил он всему дому. Впрочем, в сей ранний час в наличии оказались лишь бабушка с Ленькой. — У тебя озабоченный вид, — сказал Леня, когда бабушка понесла его тезку умываться. — От кого-то сделала ноги?

— Все-то ты знаешь. — Я протянула руку и крепко стиснула его запястье. — Мне так нужна твоя энергия. Я совсем растерялась.

— Зря. — Он смотрел на меня и загадочно улыбался. Загадочно и радостно. Хотя глаза были печальными. А может, серьезными — трудно сказать. — Что-нибудь придумаем. Инфанте все еще нужен шут?

Я рассмеялась почти весело. Он подхватил меня на руки и понес в мансарду. Мы упали на ковер и стали бороться как маленькие дети. Вдруг Леня сел на меня верхом, наклонился, взял в обе ладони мое лицо и сказал властно:

— Выкладывай. Все как на духу.

Я выложила. Хотя еще минуту назад даже не представляла, как смогу рассказать о случившемся Лене. Он внимательно меня выслушал.

— Понравилось? — спросил он, когда я закончила рассказ.

— Очень. Но парню еще нет пятнадцати. Это… да, это какой-то бред. Меня осудят за растление малолетних.

— Громко сказано. Ты сама еще малолетка, инфанта.

Он откинул с моего лба растрепавшиеся волосы и потерся носом о мой нос.

— Этот мальчишка способен на все.

— А ты попала в притяжение его магнитного поля, — подхватил Леня. — Но мое сильнее. Ты чувствуешь это?

— Да. — Я на самом деле это чувствовала. — Как странно. Ведь я всю ночь…

— …Страдала об этом парне. — Он усмехнулся. — Я летел через Москву и хотел тебя навестить. Раздумал в самый последний момент.

— Когда это было?

— Позавчера ночью. Ты была с ним?

Я молча опустила глаза.

Леня быстро вскочил, подсунул под меня обе руки, и я в мгновение ока очутилась у него на руках. Он сидел на ковре, скрестив по-турецки ноги, и качал меня как младенца. И все время смотрел на мои губы.

— Хочешь поцеловать меня, но боишься. Нет, ревнуешь, — поправилась я.

Он усмехнулся.

— Шут не может ревновать инфанту. И наоборот. Верно?

Я промолчала. Я подумала, что не хотела бы услышать от Лени то, что только что услыхал от меня он. Очень не хотела бы.

— Тебя уже пора произвести…

Он прижал палец к своим губам.

— Еще не пришло время, инфанта. Зачем торопить события?

Мы совсем не говорили о маленьком Леньке, но я видела, как смотрел на него Леня-большой. По-моему, они были похожи. Правда, мне очень этого хотелось, и я вполне могла ошибиться. Мы целый день втроем играли на ковре. Мне казалось, с моей души свалился камень. Время от времени я ловила на себе любопытные Лёнины взгляды. Мне казалось, он все время порывается мне что-то сказать.

— Говори же наконец, — приказала я.

— Инфанта, я не смогу заниматься с тобой тем, чем вы занимались с тем парнем. Я боюсь тебя заразить.

— Я и не прошу. А врать мне не надо.

— Не буду, — серьезно сказал он.

За ужином мы выпили шампанского. Я почувствовала себя так, как чувствовала два года назад. Родители, мне кажется, еще лучше — ведь у них теперь был Ленька.

Я первая встала из-за стола и пожелала всем спокойной ночи.

Я курила и смотрела в усыпанное звездами небо. Я прозевала его появление. Его лицо внезапно оказалось на уровне моего. Но между нами было оконное стекло.

Я открыла рот, чтоб закричать, но тут же инстинктивно зажала его обеими руками. Он расплющил о стекло нос, пытаясь заглянуть в глубь моей комнаты.

Я рванула на себя балконную дверь и очутилась в его объятиях-тисках.